Алина Смирнова - Повелители Смерти

— Время? Ты думаешь мне оно нужно? Твой Страж Ночи думал также и теперь он мертв. Мой гримуар смерти находится внутри моего тела. Если ты в курсе, что мощные заклинания требуют длинной последовательности, то видимо знаком с теоретическими основами магии. Так вот, чтобы было проще понять… мое тело само по себе проводящий талисман. Мне не нужно начитывать заклинания, чтобы их использовать. «Туман смерти».

Вокруг моей груди стало образовываться кольцо из энергетических иероглифов, да так было всегда из-за того, что я был рожден внутри измерения Бездны, моя сила отличается от силы остальных некромантов. Использовать заклинания «распада» или «разложения» я могу без прямого синтеза. Туман смерти — облако черного дыма, которое образовавшись, мгновенно уничтожает все в поле своего распространения, его единственный недостаток в том, что это заклинание быстро рассеивается, поэтому у противника есть шанс уклониться. Однако, отразить разложение невозможно, оно разрушает все чего коснётся.

— «Каскад огненных стихий», — черный дым еще даже не рассеялся, как я ощутил удары новых атак. Причем ощущал на чисто интуитивном уровне потому, что собственные ощущения отсутствовали. Однако, атаки его косы смерти, похоже мое тело пока выдерживало. Несколько раз он попал в меня серией каскадов, а пожиратель все впитал… значит мое тело не уязвимо к подобным магическим атакам.

— Бесполезно… твои атаки, Рафаэль, сейчас практически не имеют никакого влияния.

— Почему твой покров впитывает их? Что это такое?

Я распустил одну из бабочек на своей руке, чтобы он увидел с какой скоростью двигаются ее огромные челюсти, расположенные в нижней части головы.

— Это демон Бездны, пожиратель Калистра… ему вообще все равно какую энергию есть. Я бы мог приказать им разорвать твое тело на сотню кусков, если бы не знал, что это бесполезно. Есть атаки, которые и против тебя не имеют никакого смысла.

Мальчишка ухмыльнулся, и я снова поймал себя на мысли, что будто сражаюсь с Химио, да все-таки это не простое сражение. Сейчас война вступила в ту стадию, когда гибель Хранителей неизбежна, интересно сможет ли Вселенная принять это? Потому, что чем больше будут потери на этой войне, тем сильнее Эльреба будет страдать.

— Значит мы не можем ранить друг друга? Зачем нам тогда сражаться, Аки-сан? Ведь так правильнее называть тебя? Так принято говорить в мире Заоблачной крепости?

— Спасибо за твое проявленное благородство. Но здесь позволь не согласиться. У твоей косы Смерти, наверное, еще в запасе широкий спектр действий, а ты уже сдаешься так легко? Если наши тела нельзя ранить обычными атаками, это еще не значит, что причинить вред невозможно вообще… хотя может это я уже лишнее сказал?

И тут я отвлекся от битвы не фактически, я продолжал сражаться, логически анализируя происходящее, нет я позволил своему сознанию на мгновение снова переместить в город Шепота, к этим разрушенным мирам и Повелителю. Прежде, чем мы его покинули, каждого из нас она пригласила на беседу, когда мы вернулись… ни я ни Амэ так и не рассказали друг другу о том, о чем каждый из нас говорил с Повелителем. И вот только сейчас я понял, почему никто из нас так и не решился на это. Повелитель видела истинный облик того, кто представал перед ней, с его желаниями и стремлениями. И, наверное, наши с Амэ стремления в будущем сошлись, каждый из нас почувствовал… что вчера, сегодня и каждое новое завтра мы последуем за ней. Так вот я все еще не знаю, о чем Амэ говорил с ней, но мы говорили о войне и о том, что каждому из нас предстояло.

— Повелитель, могу я спросить вас о том, почему вы сражаетесь? Ведь все можно было закончить… вы настолько сильны, что весь этот конфликт между вами, Эвергрином, Оскурасом и Салидином уже давно можно было закончить.

— И в действительности, почему я сражаюсь? Аки, я задавала себе этот вопрос столько же раз, сколько битв я уже перенесла на своих плечах… и каждый раз я находила разные оправдания этому.

— Оправдания?

— Именно, — лучи холодного солнца этого мира отчаянья, который создала она же сама, чтобы каждый раз напоминать себе о совершенных ею ошибках, осветили зеркало ее маски. И в этом проблике света я будто бы увидел ее настоящее лицо, и в тот же момент понял, что ничего не видел кроме короткой печальной улыбки во тьме. — Потому, что я считаю, что путем сражения невозможно решить никакие вопросы и так поступают только те, кто не в силах найти иного решения. Они скрывают свою неспособность за бесконечными оправданиями. Но даже сейчас уже понятно, что абсолютно все сражения не имеют никакого смысла.