Сергей Попов - Жуткая больница. Фантастическая повесть с ужасами медицины

– Может неправильно посчитали, – подал голос заведующий, – вот и просчитались?

– Нет, я считала, да Иван Иванович считал, он еще всё в кучки заставлял меня складывать все салфетки. Ну, не могли мы ошибиться, хоть убейте меня! Я, кстати с той поры все салфетки так и складываю и считаю. Это же ЧП для хирургии. У нас после этого случая, мы не стали его афишировать, такой в хирургии порядок и заведен. Скажите Сергей Иванович?

– Да, да, согласен. Вы всех операционных сестер вымуштровали Мария Ивановна, только вот… – тут заведующий увидел, что главный врач ему подает знак, чтобы больше ничего не говорил.

– Что, вы хотели сказать, – напряглась операционная сестра.

– Ничего, просто этот случай, прошедшей ночью, мы никак не можем объяснить. И чего только не думаем. Лучше расскажите, что дальше с Иван Ивановичем произошло.

– Изменился мой Ваня, после той операции. Видела я, что он всё себя винил в этой трагической нелепости. Как-то замкнулся в себе и когда мы в очередной раз собрались на квартире у Иван Ивановича, справляли его день рождения. Пили, веселились, тосты шли один за другим. Дело шло к свадьбе и местная администрация даже пообещала нам дать большую новую квартиру. Пошел он в туалет и пять минут проходит, нет его, десять минут, а он всё не выходит. Подошла я к двери туалета и зову его, не случилось ли, что, может плохо стало. Дернула ручку, дверь открылась, а мой Ваня, на сливном бачке, тогда еще бачки крепили высоко над полом, на своем ремне, висит и весь посинел уже. Заорала я, ничего не помню, сознание потеряла. Так и не стало моего Вани.

– Да, дела. – главный сидел и размышлял, а потом вдруг спросил, – а этот случай когда был?

– Тридцать лет прошло, может чуть больше, его уже могилка почти вся с землей сравнялась, – задумалась Мария Ивановна, – никто за ней и не ухаживает, а мне не досуг, своих забот хватает.

– Ну, о нашем разговоре никому не рассказывайте, – главный врач выразительно посмотрел на старую медсестру, – будем разбираться. Идите, спасибо, за информацию.

Когда за Марией Ивановной закрылась дверь, врачи еще посидели некоторое время в молчании и, не придя ни к каким выводам, разошлись по своим отделениям. Валерий Николаевич только напоследок сказал, чтобы все непонятные случаи докладывали сразу ему. «А лучше, чтобы совсем больше ничего не происходило», – заметил он.

После этого случая больница стала работать в прежнем ритме. Никаких происшествий больше не происходило, но тут произошло очередное происшествие, не приведшее к трагическим последствиям.

После того трагического случая в больнице некоторое время было всё спокойно. Следствие не установило каких-то особых насильственных причин, приведшие к смерти больного. Судебные медики тоже не могли дать однозначного заключения. Никаких внешних причин физического воздействия не обнаружили и дали заключение, что у больного произошел послеоперационный психоз, возникший вследствие наркозной интоксикации. Просто другого заключения не могли дать и объяснить, каким образом больной оказался на полу с развороченным животом.

Для судебных медиков оказалось загадкой и исчезновение всех кожных швов. На теле остались только места вколов, а самого шелка не было. Как будто шовный материал испарился, хотя разрез на животе был приличных размеров и убрать все швы даже опытному хирургу потребовалось бы много времени.

А тут развороченный живот, море крови и труп без всяких признаков жизни. Решили, что в медицине всё бывает и написали заключение, что сам больной свой живот разорвал при возникшем психозе. На этом все успокоились, но последующие события, произошедшие в больнице, еще больше поставили неясных вопросов.

Если раньше пропадали швы, катетеры, повязки и прочие хирургические принадлежности, то сейчас стали раны стремительно заживать, не те положенные семь-десять дней, когда снимали послеоперационные швы, а буквально на следующий день. При первой перевязке послеоперационная рана полностью заживала и в общем можно было выписывать больных домой, но хирурги не торопились с выпиской, да просто не верили этому чуду и после врачебного консилиума выдерживали пациентов положенное время в стационаре.

Да и не только в стационаре. На амбулаторном хирургическом приеме, после небольших хирургических операций на следующий день рана заживала полностью и бесследно, а у некоторых больных даже не оставалось следов после проведенной операции.