Борис Хантаев - КОТэ

— Ты вовремя, у меня как раз кончается материя — спокойно сказало чудовище, и встав из–за стола, не спеша направился к мальчику.

Андрей не закрыл глаза, как это делал в прошлые разы. На этот раз он смотрел прямо смерти в лицо, изучая безобразное тело монстра.

— Ты не боишься? — сквозь улыбку сказало чудовище, когда уже стояло рядом с мальчиком, и жадным взглядом пожирало его тело, а точнее его кожу.

— Боюсь — честно ответил Андрей. — Но я смирился, зови своего друга и давай покончим с этим, наконец.

— Друга?! — удивился монстр. — Ты думаешь, у меня могут быть друзья! — чудовище прикоснулось к щеке мальчика, и личинки что ползали у него по руке, постепенно начали переползать на голову Андрея.

— Я имел в виду второго монстра, что всегда появляется в этот момент — Андрей старался не обращать внимание, на личинок что копошились в его волосах, но его голос уже начал дрожать, а по телу пробежались мурашки.

— А тебе не казалось странным, что когда он появляется, твой кошмар тут же заканчивается? — с все той же улыбкой на лице спросил монстр.

Сначала Андрей нечего не понял, но внезапно он вспомнил фразу, что крикнул напоследок монстр под номером два, ту безумную и странную фразу, которую он забыл, когда проснулся. Сейчас она всплыла в его голове, и звучала очень отчетливо, но пользы от нее уже не была.

«Уничтожь приставку!» вот что он сказал, перед чем как кошмар закончился. Монстр, который стоял рядом с мальчиком стал улыбаться еще шире, он увидел в глазах Андрея, что тот все вспомнил.

— Мама тебе много раз говорила, что игровая приставка до добра не доведет — чудовище начало смеяться и его обжигающая слюна снова попало на лицо мальчика.

Андрей практически не чувствовал боли, он был в шоке. Мысли в его голове вибрировали, и пытались сложить общую картину, но она не складывалась.

— А как же котенок? — все еще мало что понимая, спросил Андрей.

— Котенок, можно сказать, был твоим ангелом хранителем — сказал монстр и начал поглаживать мальчика по щеке. — Его звали Алексей Орлов, когда–то он был оперативником, и работал на твоего отца. Но затем он погиб, благодаря мне разумеется, а его никчемная душа вселилась в котенка. Орлов как то прознал про мой план, уверен без бога здесь не обошлось. И этот чертов полицейский всячески мешал мне завершить мой прекрасный костюм. Я понятие не имел, как с ним совладать, но ты мне помог. Представляю, что чувствовал Орлов, когда тот, кого он все время пытался спасти, вонзил ему нож — чудовище расхохоталось, и убрало свою руку от щеки мальчика.

Картина в голове Андрея наконец, сложилась, он вспомнил как Гот сказал, что злой дух может вселиться во что угодно, что ему закон не писан. Но мальчик некогда бы не подумал, что зло пряталось в приставке. «В кино все обычно иначе, зло вселяется в живых существ, а в не неодушевленные предметы» думал мальчик, и по его щекам потекли слезы, «Но в кино и добро обычно побеждает, как жаль что это не кино»

— Давай потанцуем с тобой малыш — сказал монстр и взяв мальчика за руку, принялся с ним танцевать. Музыка в ужасном доме стала громче. Одна рука монстра впилась когтями в руку мальчика, другая впилась в его позвоночник. Перед глазами Андрея начала проплывать вся его короткая жизнь. У него были такие планы, Андрей хотел стать полицейским, таким как его отец, и ловить преступников. Но к сожалению есть зло которое не победить, и «кожевник» тому живое доказательство. Мальчик кружился в танце с монстром, он чувствовал как чудовище своими когтями лезет ему под кожу, пытаясь ее снять. Снять пока он живой и все чувствует. Мальчик испытывал ужасную боль, каждое движение в танце для него было словно удар ножом, тот самый удар, которым он пронзил своего котенка. Но он не умирал. Андрей продолжал танцевать адский вальс, а монстр смеялся ему в лицо. Мальчик уже понял, что он не умрет, пока этого не заходит чудовище с козлиной бородкой, а значит этот вальс, может стать для него вечностью.

Внезапно все закончилось, наступила темнота, и боль отошла на задний план. Музыка затихла, и Андрей уже подумал что обрел покой. Но через минуту все стало еще хуже. Боль ударила новой волной, а адская музыка стала еще громче. Свет снова заискрил перед ним. На этот раз мальчик был не в том ужасном доме «кожевника», он был в месте куда более величественном. Вот перед ним простирается огромный бассейн заполненный лавой. Вот стоят кресты с распятыми на них мужчинами и женщинами. А впереди мальчик видит огромную площадку в виде шахматной доски, на ней танцуют множество монстров, одетых в костюмы из человеческой кожи. А в центре этой доски стоит трон на нем сидит желеобразное чудище, оно не имеет формы, лишь один огромный красный глаз, смотрит за танцами. Андрей не понимает что происходит, он не чувствует своих ног и рук, он вообще не чувствует своего тела. Даже глаза его теперь видят все слегка иначе, словно через какую–то сеточку. А еще он слышит голоса, много голосов. Это говорят жертвы «кожевника», мальчик это понимает. А еще он понимает, что когда ты становишься частью чьего–то адского костюма, ты не умираешь, а продолжаешь мучиться на нем.