Виталий Ячмень - Пылающие души

– Мама, включи мне на телефоне сказку про домовенка Кузю, – сказала Лера, продолжая ковырять вилкой в тарелке. – Ты же знаешь, что мне без сказки никак!

– О, да! – Женя взяла телефон с подоконника. – Ты у нас известный любитель сказок и песенок. Сейчас включу, а ты давай ешь.

Лера, отломив маленький кусочек, отправила его в рот. Я смотрел на нее и улыбался: ради любимых развлечений этот ребенок готов на все.

Зазвучал женский голос, рассказывающий сказку, известную почти всем советским детям по старому доброму мультфильму. Женя рассматривала что-то в говорящем телефоне и ела пирог. Я тоже ел, но мыслями был не здесь. Я раздумывал о том, что кого-то из жертв могли не заметить как пожарные, так и медики. На носилках были двое взрослых и несколько детей. Но все ли дети были там? А вдруг кто-то остался один в сожженной квартире? Жуть какая! Но тут я вспомнил, как тетя Катя сказала, что ее расспрашивали о количестве человек в квартире. Значит, по логике вещей, пожарные должны были искать всех членов семьи Дроздовых, а это четверо детей и двое взрослых. Я сомневаюсь, что, не найдя одного из них, они бы так просто уехали. Но кого же я видел в их квартире?

Тем временем события в сказке дошли до того момента, о котором мы с Женей не подумали. Мы жевали, а из телефона рассказывали:

«…И тут Кузька увидел, что с потолка падает уголек, хорошенький, красненький. Кузька знал, что любоваться угольком нельзя. Надо сразу наступить на него лаптем, тридцать три раза топнуть, тридцать три раза повернуться, и никакой беды не жди. Но глупый домовенок радостно завопил:

– Ребятушки-домовятушки! Ступайте сюда! Будем играть в мужичков-пожарничков!

Уголек раздули, подстелили ему соломки, угостили щепками. И запел, заплясал огонь. Давай всех кусать, обижать, обжигать. Домовята от него, а он вдогонку. И ест по пути все без разбора: перины, сенники, подушки. Чем больше ест, тем сильнее становится. Кинули в него скамейкой, табуреткой – съел и не подавился. Жаром пышет. Красными искрами сверкает. Черным дымом глаза ест, серым дымом душит. Домовята – под стол и ревмя ревут:

– Огонюшко-батюшка! Не тронь, пожалей!

Вдруг из огня голос:

– Детушки! Бегите сюда!

Домовята ревут:

– Огонь нас кличет, съесть хочет!..»

Мы с Женей переглянулись и почти одновременно посмотрели на Леру. Та продолжала как ни в чем не бывало ковыряться в пироге, лишь время от времени посылая маленькие кусочки в рот.

«Может, пронесло?» – говорил взгляд моей супруги.

«Надеюсь…» – отвечал мой.

Но чуда не произошло. Прожевав очередной кусочек пирога, наша дочь спросила:

– А детки тети Наташи тоже с угольком играли? Или домовые у них баловались и случайно дом сожгли?

Женя кивнула мне, мол, ты говори. Об опасности игры с огнем мы с ребенком беседовали пару раз, но можно повторить. Промочив горло компотом и откашлявшись, я легонько кивнул Жене. Она выключила сказку и отложила телефон в сторону.

– Лера, ты же знаешь, что с огнем играть нельзя. – Я положил руки на стол и скрестил пальцы.

– Знаю. Но домовята играли, – сказала дочь, и я ощутил в ее голосе легкое дребезжание. Она вот-вот расплачется, и мне нужно вести себя очень осторожно, чтобы не допустить ее слез.

– Да, играли. И чем это закончилось? Их дом загорелся. Но людей дома не было, так что никто не пострадал. Тетя, рассказывая эту историю, хочет показать, как может быть опасен огонь для дома. Ты же слышала, как он манил домовят и поедал все вокруг?

– Слышала. Но зачем мы тогда костры жжем за домом и в лесу?

Любознательный ребенок, впечатленный недавними событиями. Что поделать, тема скользкая, но обойти не удастся. Придется сегодня и мне побыть немного рассказчиком.

– Костры жечь можно, но осторожно. Ты же видела, мы разводили огонь в мангале, а после того, как пожарили мясо, затушили угли водой. Это правильно и безопасно. Если разводить костер, не соблюдая правил безопасности, можно сжечь лес, а то и целый город. Я слышал истории от стариков: когда в деревнях крыши крыли соломой, огонь при пожаре перепрыгивал с дома на дом. Бывало, выгорали целые села. С огнем надо быть аккуратнее. А Наташа… Ты же видела, как они жили? Когда мы шли с тобой в парк, она шла в магазин за выпивкой…

– Володя, – Женя посмотрела на меня одним из своих строгих взглядов, – мы с тобой это уже обсуждали. Что мы делаем, если хотим осудить человека?

Опять двадцать пять… Напоминание об оценочном отношении к людям. Почему я должен молчать, если человек мне не нравится? Психологи со своими советами меня добьют. Ладно бы просто рекомендовали, но их же слушают домохозяйки, начитавшиеся женских журналов! Терпи, молчи, не обижайся… Почему я должен сдерживать себя и учить этому ребенка? Какое поколение мы так вырастим?