В этом доме я жил с самого своего детства практически один – мама была больна, и вскоре после моего рождения скончалась, а отца я не знал. Со мной была лишь добродушная соседка, у которой никогда не было детей, и поэтому она считала меня своим родным сыном.
И теперь представьте, каково это – жить вдвоем с женщиной в таком огромном доме! Поэтому в восемь лет я попросил у своей нянечки (я так ее называл) какое-нибудь животное. В итоге у меня оказалось их даже два – большой лабрадор и крупный рыжий кот. Со временем лабрадор постепенно перешел к нянечке, потому что она была от него без ума и называла его «мое Золотце», а вот кот…
У нас были дипломатичные отношения – мы не нарушали личное пространство друг друга, но в моменты, когда нам было трудно, мы приходили друг к другу на помощь и искали утешения в объятиях друг друга. Этот кот был самым дорогим в моей жизни, потому что он видел намного, намного больше, чем другие. Только ему я мог доверить все свои тайны, и, по сути, только он был рядом, когда мне было плохо. Кот прожил со мной двадцать один год – коты в целом столько не живут. Но я обратил внимание, что он скончался через несколько месяцев после того, как я женился – сложилось впечатление, что он как бы «передал» меня в руки надежной жены. Как будто он был уверен, что на нее можно положиться. Что она меня также будет поддерживать, как и он.
Но обо всем по порядку. Я окончил школу и устроился помощником в местную психиатрическую больницу. Сначала потихоньку приучался к местным правилам – ну, что взять с шестнадцатилетнего юнца? Полы протру, пробирки вымою, и все тут. Но медицина там была халатная, а сумасшедших надо было лечить. Поэтому через несколько лет я стал высококвалифицированным медбратом. У меня даже учились некоторые сестры – как правильно уколы делать или с больными разговаривать.
Каково это – работать в психиатрической больнице? Мне было нормально. Конечно, иногда очень шумно и грязно, да и к тому же, некоторые больные часто не контролируют себя. Но в целом, мне нравилось.
Спустя четыре года моей работы там я встретил свою будущую жену – она приехала из города на практику, заканчивала высшее учебное заведение. Я и подумать не мог, что она обратит на меня какое-то внимание, однако она сама лично попросила меня стать ее напарником, инструктором, чтобы я все ей рассказал и объяснил. Потихоньку наша любовь разгоралась – она видела во мне защиту и опору; я действительно старался быть лучшим для нее. Однажды она случайно не закрыла дверь одного помещения в нашей больнице, а туда ей заходить ну никак нельзя было. Естественно, я взял всю вину на себя, и потом за разбитый в этом помещении инвентарь остался без половины зарплаты.
Затем она приехала сюда на работу, и естественно, я забрал ее к себе – я к тому моменту уже давно съехал в другой дом от нянечки. С утра мы просыпались и нежились в кровати, потом она готовила завтрак, а я убирал квартиру. Затем мы ели и шли на работу, где помогали друг другу и решали проблемы вместе. Вечером мы гуляли по парку или сидели дома и читали книги. Я наслаждался ей, как и она мной. Даже мой кот её полюбил – он сидел у нее на коленях и урчал, когда она гладила его за ушком. Она всегда была рядом – и когда мне было плохо, и когда хорошо.
А потом меня убили.
Ну, раз уж я затронул эту тему, то стоит рассказать о том, как меня убили.
Да-да, меня именно убили. Я не покончил жизнь самоубийством, или не скончался от болезни или старости. Меня именно убили, причем безжалостно и абсолютно беспочвенно.
Дело было так. В каждой местности имеются маньяки – куда уж без них. Поработав достаточное время в психиатрической больнице, я убедился в том, что большинство людей, которые вынесли из своего детства какую-то травму – она может быть связана с травлей общества или с жестоким обращением родителей – становятся маньяками. Не все, конечно. Тут есть ещё такой фактор, как устойчивость психики. Люди с более устойчивой психикой могут "перешагнуть" этот процесс перехода из нормальной личности в больную (маньяка), выработав в себе внутренний стержень. Те же индивиды, у которых ужасное детство оставило огромный отпечаток в их психике и памяти, чаще всего становятся насильниками или маньяками.
Так вот. Слух о нашем маньяке ходил давно – года два точно. И почему-то никто не мог его поймать. Он, по-видимому, был настолько высококлассным специалистом своего дела, что не оставлял никаких следов. Но и охотился он на девушек – за два года у него насчитали семь жертв. За себя я не боялся, а вот за жену… мы всегда везде ходили вместе, я не позволял ей даже забрать почту из почтового ящика, хотя он находился на расстоянии десяти шагов от дома. Я постоянно ее провожал и встречал… кто же знал, что следующей жертвой этого маньяка стану я!
Читать дальше