Эмма Фишел - Лица в окне

Машина тронулась. Прощай, милая Кротовья Дорога!

Стэн плакал. Папочка тоже, хотя он-то, конечно, уверял их, что все дело в ужасной пыли, которая почему-то набилась ему в глаза.

Флоелла даже не посмотрела назад.

Через двадцать минут они уже подъезжали к Просеке — так называлась широкая дорога, вдоль которой в прохладной тени деревьев стояли большие удобные дома, все ужасно красивые и похожие один на другой. Дом номер сорок — предпоследний на улице — тоже выглядел очень уютно.

На Кротовьей Дороге такой роскоши они даже представить себе не могли. Дом был раза в четыре больше их прежнего, с окнами во всю стену и с гаражом, в котором уместился бы, наверное, автобус.

Папочка, конечно, бежал к дому первым. За ним семенила Флоелла, а сзади, шаркая кроссовками по песку, топал Стэн.

— Готовы? — спросил Папочка и, как заправский фокусник, достал прямо из воздуха ключ.

Стэн кивнул. Флоелла тоже.

Чик. Ключ повернулся в замке, и они уже стояли внутри. Спереди Папочка, потом Флоелла, потом Стэн.

Все вокруг казалось каким-то чудесным и странным, даже эта прихожая. Стэн раньше заходил сюда, но теперь это был ЕГО дом, и вещи в нем вели себя совсем по-другому.

— Пойдем сверху вниз, — скомандовал Папочка и полез по ступенькам.

Наверху было целых четыре больших пустых комнаты, в которых очень приятно было скакать и кричать: «Чур, это моя!» и «А здесь пусть будет диван!». Потом они пошли в ванную — голубую, всю в солнечных зайчиках, со всякими позолоченными штуковинами, с кафелем и даже с зеркалом.

— Сюда вся наша команда из школы залезет, можно и в бассейн не ходить, — сказал Стэн, после того как со всех сторон обошел ванну.

— А запасные уместятся в душе, — добавил Папочка.

Флоелла их не слушала. Она уже нашла кое-что интересное: небольшой пузырек с этикеткой — наверное, его забыли забрать прежние владельцы. Похоже на йод или что-нибудь в этом роде.

Флоелла вынула пробку, понюхала и сморщила нос. Вид у нее сразу стал важный-преважный. Стэн прекрасно знал, что будет дальше. Ничего хорошего. Сейчас Флоелла устроит им что-нибудь жутко грязное, шумное или вонючее, во всяком случае, что-нибудь такое, что наверняка не понравится Папочке.

— Вы тут смотрите пока без меня, я сейчас, — протараторила она и умчалась в свою новую спальню.

Стэн с Папочкой отправились вниз. На первом этаже оказались три обычные комнаты и четвертая, совсем крохотная. Папочка сразу же забрался в нее, достал бумагу и ручку, и через пару минут на двери красовалась надпись:

Личностям, не доросшим до метра восьмидесяти, вход воспрещен!

Идет работа мирового значения!

Не входить под страхом смерти!

Стэн уже представлял себе эту комнату. Через неделю самое большее она с пола до потолка будет завалена разными папками, стопками и бумажками. Обрывки и кусочки, исписанные и перечеркнутые. Картина называется «Папочка сочиняет статью».

В последнее время Папочка стал настоящей знаменитостью. Все началось после его репортажа о надписях на заборах. Сначала «Новости дня» наградили его специальным призом, а теперь на телевидении захотели снять по его сценарию целый фильм.

Заказов хоть отбавляй.

Наконец-то удастся отдохнуть от «Правил борьбы с вредоносными слизняками», которые он строчил для «Любителей зелени».

Больше ему не придется рассуждать в «Болтушке» о том, почему в жару учителя чаще болеют. И «Новости Ривердитча» уже едва ли уговорят его писать о благотворительных ярмарках или детских аттракционах.

Отныне — только первоклассные публикации в первоклассных газетах. До сих пор все свои лучшие идеи он записывал примостившись где-нибудь в уголочке гостиной дома на Кротовьей Дороге. Отныне с этим покончено!

Наконец-то Папочка, известный читателям как «независимый журналист А. М. Лампкинс», обзавелся собственной, самой настоящей, независимой комнатой.

Их путешествие по дому длилось уже почти три часа. Наконец Папочка решил, что настала пора отправляться на кухню.

— Сейчас будем обедать, — провозгласил он, взглянув на часы. — Скажи Флоелле, что у нее осталось всего пять минут.

Стэн помчался к сестре, но не успел сказать ей ни слова, потому что попал как раз к началу этого ее дурацкого взрыва. Весь вечер после этого Папочка сердился и молчал.

Стэн слизнул с подбородка остаток шоколадного масла и встал.

Он зевнул и пробормотал что-то вроде: «Ну так что, спокойной ночи, что ли».