Джеймс Герберт - Возвращение призраков

Микки стал взбираться по лестнице, и музыка как будто тут же вернулась. Он остановился перед широким порталом и снова прислушался. Нет, ничего. Неподалеку просыпались в гнездах птицы, вот и все. Он так устал, что уже не различает звуков. Это место пустует более двухсот лет, после того страшного пожара, о котором местные жители говорят до сих пор. Он сам себя пугает. Все равно, даже если в доме водятся привидения — как говорят в деревне, — они не могут причинить вреда. Это все знают. Призраки ничего не могут, кроме как маячить с несчастным видом.

Микки попытался засмеяться, но губы тряслись, и он издал только какое-то гортанное кудахтанье.

Он поднял к груди арбалет, держа его двумя руками и, целясь в темный вход перед собой, стал осторожно приближаться. Когда Микки вошел, его приветствовала только тишина.

Маленькая одинокая фигурка пересекла каменный мостик и направилась по главной улице Слита к лужайке перед гостиницей. Человек шел явно целенаправленно, хотя и не торопясь — он провел ночь, наблюдая за деревней издали, а в его возрасте сырость проникает в кости, как чернила в промокашку. Воротник его твидового пиджака был поднят, а шляпа с узкими полями глубоко надвинута на лоб. В серо-зеленых глазах Симуса Фелана отражался мягкий красный рассвет над размытым горизонтом.

«Впереди еще один прекрасный денек, — думал Фелан, подходя к месту, где короткая главная улица разделялась на две дороги вокруг лужайки и пруда. — Конечно, прекрасный денек, но, возможно, не такой уж прекрасный для людей вокруг».

Ночь не торопилась уступать место рассвету, и, несмотря на теплое мерцание над холмами, ее темнота окутывала деревню, как черная мантия. Прежде чем перейти перекресток, маленький человечек огляделся и посмотрел на ивы, словно ища признаки жизни. Многие ли из вас еще спят? Что-то плохое было здесь этой ночью, что-то ужасное шевелилось в Слите. Вы почувствовали это, оно приснилось вам? Оно явилось вам? Да, будет прекрасный летний день, но на лицах местных жителей проступит усталость. И несомненно, тревога. И некоторый страх. Да, точно, все будет именно так.

Он преодолел небольшое пространство с разметкой для стоянки машин и увидел красный «форд», который заметил накануне. Потом его внимание привлекла гостиница на другой стороне дороги.

— Я навещу тебя попозже, парень, — тихо проговорил Фелан. — Нам есть о чем поговорить. Но не буду тревожить тебя в этот немилосердный час — тебе надо хорошо выспаться, если придется столкнуться с тем, что грядет.

«Если этой ночью ты умудрился заснуть», — добавил он про себя.

Фелан прошел мимо нескольких машин на стоянке и ступил на траву. Поверхность пруда была гладкой и отражала сумрачное небо над ней. Не хотелось заглядывать в глубину стоячих вод, но невольно глаза притягивались к воде.

— Нет, — строго приказал себе Фелан и решительно повернулся к скамейке и огромному почтенному вязу на другом краю лужайки. — У меня нет большого желания смотреть в твои мрачные глубины в это время дня, — сказал он, будто обращаясь к самому пруду, и тут что-то на краю воды привлекло его взгляд.

А, просто пластиковая утка, застрявшая в камышах. В ней нет ничего зловещего, хотя в темных водах крылась какая-то тайна, и довольно скоро она выявится. Но пока пусть все остается как есть, имеются другие дела, чтобы ими заняться. И Фелан пошел дальше.

Изогнутый край солнца медленно выскользнул из-за горизонта и стал подниматься как какой-то суровый и неумолимый противник ночи и всех ее воровских замашек. Это было великолепное и возвышающее душу зрелище, которое чуть не вызвало на лице Фелана улыбку радости; но он знал, что свет и тепло не предотвратят событий, разворачивающихся в этом нечистом месте.

Он подошел к скамейке, опустился на нее, заметив на траве оставшиеся пятна крови, и не удержался, чтобы вновь не взглянуть на позорный столб. В глазах Фелана не было удивления, у него не перехватило дыхание, когда он заметил сочащуюся из древнего дерева темную малиновую жидкость — непрерывную струйку, которая смешивалась с пылью у подножия столба и постепенно впитывалась в землю.

Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого зрелища, и поднял подбородок, подставляя лицо солнцу. Но солнце было у него за спиной и пока что грело слабо.

Губы Фелана шевелились как в молитве.