Роман Канушкин - Канал имени Москвы

– Хардов – великий воин, – произнесла Сестра, и теперь в её ясном и сильном взоре мелькнул то ли оттенок смущения, то ли печали.

– Конечно! Но я не пойму… Мне показалось что-то странное… То ли он что-то знает про меня, чего я и сам не знаю, то ли… Запутался я, хозяйка. – Фёдор с надеждой взглянул на Сестру. – Рассказала бы ты мне про Хардова.

– Мой рассказ о нём будет рассказом Сестры о воине и вряд ли тебе поможет. Но не жди от Хардова плохого. Что ты знаешь о гидах?

– Ну-у… – Фёдор вдруг замялся. – Они… ходят в туман, водят с собой учёных. У них скремлины. – Фёдор, заметив на лице Сестры весёлую улыбку, сам начал смущаться. – Они прекрасные стрелки. Они что-то ищут. Люди их боятся.

– А ты?

– Я? Не знаю. Мне кажется… Наверное, я смог бы больше доверять Хардову, если бы… По-моему, на самом деле я ничего не знаю о гидах, хозяйка.

– Но ты можешь учиться. И не только. А от Хардова не жди плохого, – повторила Сестра. – Путь его труден, но для всего, что он делает, есть свои основания. Скажу лишь, что ты неспроста в его лодке.

– Но как? – Юноша с сомнением покачал головой. – Может, ты не знаешь… ведь мы случайно столкнулись после… после одного события.

– Драки в трактире? – рассмеялась Сестра, а Фёдор почувствовал, что вот-вот начнёт краснеть.

– Скажи, ты всё ещё веришь в случайности? – поинтересовалась она.

– Я не знаю, – искренне признался Фёдор.

– Вот, например, твоё имя. Как думаешь, откуда оно?

– Фёдор?

– Нет, другое. Подлинное имя.

Фёдор помялся. И удивлённо обронил:

– Тео?!

– Именно.

Теперь юноша окончательно смутился. В общем-то, хвастаться было нечем. История была старая и почти позорная. Ещё в ненавистной гимназии. Учебник по «Критической теологии» достался Фёдору от предшественника в ужасном состоянии. Весь растрёпанный, с вырванными страницами, да ещё вдобавок обложку залили чернилами, так что оставалась возможность прочитать лишь три буквы «ТЕО». И когда Фёдор извлёк этот учебник из своего школьного вещмешка, тут и началось. Пошло-поехало. Над Фёдором даже пробовали издеваться, а о покупке новых учебников, стоивших баснословно дорого, для таких мальчиков, как он («…нет, они тоже живут у реки, только… ну, понимаете, он… не из семьи учёных, они там живут, потому что его отец… ну, словом, из простых гребцов» – и характерно закатываются глаза), не могло быть и речи.

Фёдор не держал зла на сынков и дочек зажиточных горожан, что сплетничали за его спиной. Ему-то нравилось, что батя «из простых гребцов», хоть его старик и бился из последних сил, мечтая дать сыну другое будущее. А тогда на помощь неожиданно пришла Вероника. Дураки, заявила она обидчикам, забирая у Фёдора учебник: Тео – сокращённое от Теодор, смотрите в книгу, а видите фигу: Фёдор, Феодор, Теодор – это всё одно и то же древнегреческое имя, означающее «дар божий». Так что если кому угодно звать Фёдора на античный манер, то милости просим. Вот такая она была, Вероника, – умница и верный друг. Почему-то столь нехитрое заявление возымело действие. В общем-то Фёдора в основном любили за отзывчивость и весёлый нрав, и задиристым обидчикам, наверное, просто требовалось веское основание, чтобы снять свои претензии. Видимо, «дар божий» вполне для этого сгодился. Нападки прошли, а имя «Тео» осталось.

Вот такая она была, Вероника. Фёдор и сам не заметил, как вздохнул: где-то глубоко всё ещё жила надежда отыскать ту девочку, ведь, возможно, время ещё не утрачено безвозвратно. Но что из этого он мог сказать Сестре?

Юноша смущённо поднял глаза. И встретился с прямым, открытым и каким-то обнадёживающе-радостным взглядом хозяйки.

«Она сама и есть благодать этого места», – вдруг подумал Фёдор. И почувствовал, что вот-вот начнёт краснеть. Но Сестра только улыбнулась ему:

– Ты что ж думаешь, всё из-за этого старого учебника?

– Учебника?! Но… как ты узнала, хозяйка?

Сестра пожала плечами:

– Ты мне рассказал. Только что.

Фёдор совсем сконфузился – он что, вдобавок ещё и говорил вслух?

– Не беспокойся о своих секретах, – рассмеялась Сестра. – Скажу тебе, что не только волей слепого случая появились на твоей книжке эти три буквы – «Тео». Можешь считать, что твоё имя отыскало тебя. А каким путём и как это выглядело со стороны – не важно. Так же и с Хардовым.

– Прекрасная хозяйка! – решил возразить Фёдор. – Мне дали имя батя с матушкой.

– Конечно, – согласилась Сестра. – И они тоже не ошиблись с выбором. Как и говорила твоя детская подружка. Но не печалься по тому, что кануло безвозвратно.