Владимир Шашорин - Без супергероя

Уж не знаю, как так получилось, но кто-то дёрнул Михалыча из его загаженной квартиры и притащил в Супер Айскрим. Кажется, им нужна была квота на трудоустроенных инвалидов, чтобы скостить налоги. За счёт фирмы Михалычу приобрели сносный протез, на котором тот смог ходить без трости. А затем наш менеджер отметил богатырское сложение нового сотрудника.

Не знаю, бывает ли такое попадание в образ случайным, или это судьба, но костюм Айсмена был костюмом Михалыча. Сорокапятилетний почти спившийся старик, как оказалось, любил детей. Любил как здоровый нормальный мужик с неизрасходованным отцовским инстинктом, а не как наши забугорные начальники, с которыми можно делать плакаты «Берегите детей от педофилов». С утра он работал у разливочного аппарата, наполняя мягким мороженным вафельные рожки, а примерно в час дня, когда ученики первой смены возвращались с уроков, Михалыч отбрасывал трость и на одной ноге перепрыгивал через барную стойку в зал, где за несколько секунд преображался в Айсмена.

Сам по себе трюк с таким выходом и переодеванием заслуживал отдельных аплодисментов. Если бы сериал про Айсмена перезапустили, то его превращение должно было быть именно таким. Супермен, в обычное время работающий мороженщиком, а в обеденный перерыв спасающий детей от всяких придуманных напастей. Реальная биография Михалыча наполняла персонаж Айсмена недостающей выдуманному герою глубиной. Алкаш-инвалид, которому суперсилу дают счастливые дети.

Дети обожали Михалыча. Родители обожали Михалыча. Все сотрудники обожали Михалыча. Я обожал Михалыча.

Менеджер принес костюм. Он был уже подшит по моей мерке. На белой с синими полосками ткани все ещё видны бледные буроватые пятна, с которыми не смогла справиться даже химчистка. Политика компании подразумевала крайнее жмотство и не предполагала покупку нового костюма в случае смены сотрудника. Наверное, единственный раз, когда я был рад, что нами командуют евреи-крохоборы из самой великой страны. Костюм Айсмена был просто полосатой тряпкой, пропитанной духом американского инфантилизма на постсоветском пространстве. Костюм Михалыча был реликвией.

Это дерьмо показывали в новостях. Говорят, даже в Америке по центральным каналам крутили. Ещё бы! Директора не могли упустить такой гешефт халявной рекламы. Сюжет был просто создан для этого самой судьбой.

Задача: вы с другом сторчавшиеся наркошы, которым край не хватает бумажек на заветный герыч, куда вы пойдёте их доставать? Дано: имеются кухонный нож и дедова двухстволка с отпиленными стволом.

Точно не в банк, где есть нормальная охрана, и не в ларёк, который крышует местная гопота. Эти выследят и отобьют почки до кровавых ссак, пока будешь валяться под кайфом. То ли дело звездно-полосатая тошниловка, в которой экономят на охраннике, что само по себе подстрекает к насилию.

Дети же не могут напиться молочным коктейлем и, сделав розочку из вафельного стаканчика, пытаться зарезать кассира. Зачем кафе-мороженому охранник? В конце концов, у нас же есть Михалыч! Ну и что, что он без ноги? Он же бывший мент, да ещё и ветеран боевых действий! Нет, зарплату мы ему, конечно, не прибавим. И вообще он должен быть по гроб жизни благодарен руководству компании, потому что без них и Супер Айскрим он бы просто спился. А так мы теперь повесим его портрет с чёрной ленточкой на самом видном месте в кафе. А дети будут приходить и оставлять под портретом цветы и пластмассовых кукол Айсмена, которых можно получить в подарок, заказав молочный коктейль с горячими вафлями и банановым парфе. Не забывайте напоминать об этом покупателям. Любой заказ на сумму свыше трёхсот рублей – кукла в подарок. Помяните героя мороженым, которое он защищал!

Собравшись с парнями в кладовке втихаря от начальства, мы скинулись и купили гвоздик, которые бесплатно давали всем детям, желающим положить их под фотографией Михалыча. Пусть катятся к черту горячие фафли с банановым дерьмом из порошкового молока и пальмового масла.

В этот день костюм я надевать не стал. Он был не костюмом Айсмена, а костюмом Михалыча. Мне было немного стыдно его примерять, как будто цепляешь себе незаслуженные ордена, оставшиеся от деда, и идешь щеголять в них на девятое мая, в ожидании всеобщего восхищения твоим патриотизмом и «героизмом с отвагой».

Мы по очереди подменяли друг друга на кассе, оставляя одного в зале, чтобы тот раздавал посетителям гвоздики, хотя большей частью люди приходили со своими цветами.