Алексей Бородкин - Игры разумов

Эта фраза понравилась Тиффани. В ней заключалась сложная правильная мудрость.

Несколько последующих недель Тиффани равнодушно "дружила" с Новеньким. Дарила ему букетики из увядших роз – собирала их для себя. На ланч ела сосиску – мужчинам нужно хорошо питаться. Купила мужской шейный платок – он очень подошел англичанину.

Платком Тиффани отчаянно гордилась. Когда Новенький снимал пиджак и оставался в жилете, платок замечательно дополнял его туалет. Составлял очарование.

И всё же тревога не отпускала. Тиффани трижды крала секретные порошки и полагала, что следует поступить так в четвёртый раз.

– Здравствуй, Тиффани! – раздался голос…

Сегодня я пришла пораньше. Только-только открыла магазин и даже не успела оформить уличную витрину. В эти дни жара не поднималась выше восьмидесяти по Фаренгейту, и большинство букетов продавалось прямо на улице.

Я замерла. Замёрзла. Превратилась в камень. В соляной столп.

– Не думал, что снова тебя увижу.

– Мы… мы знакомы?

Новенький англичанин ухмыльнулся. Сказал, что его зовут Харви.

– Харви Дафт. Ты разве меня не помнишь?

Меня это страшно разозлило. Его фамильярное обращение.

– Вы разве не знаете, мистер Дафт, что к незнакомым девушкам следует обращаться уважительно? Кто занимался вашим воспитанием? Тюрьма для подростков? Или отчим-гомосексуалист?

– Ну-ну! – он примирительно поднял руки. – Не кипятись. Зайдём лучше внутрь. Там будет спокойнее.

Тиффани испугано оглянулась по сторонам. Улица была пуста. Скобяная лавка ещё закрыта. Молочник уже проехал. Булочник занят своим делом, ему хоть из пушки стреляй – не заметит.

Что если он хочет меня убить? Задушить? Изнасиловать?

Однако я не стала противиться. Этого нельзя делать, когда разговариваешь с маньяком. Прошла в магазин. Села на свой любимый стул.

Он прохаживался между рядами астр. В этом сезоне они были весьма популярны.

– Я не ожидал тебя снова увидеть… Два года прошли… хм… как бы это сказать… в разлуке. Я думал, что избавился от тебя.

Тиффани молчала. Внутренне обрадовалась и успокоилась. Во-первых, её не собирались убивать и насиловать. А во-вторых, она вспомнила, что беседует с призраком. С ней говорит её собственное воображение.

Забавно. Что он ещё скажет? И почему такое произошло? Неужели демон проник в мозг? Забрался через дырочку?

Тиффани проанализировала события последних дней. Вспомнила, что она строго придерживалась второго правила, однако…

…Однако я могла коснуться виска и не заметить. Когда я нервничаю, то совершаю непроизвольные движения.

– Странно, что ты меня не помнишь…

Харви сказал это с лёгкой вопросительной интонацией. Тиффани её почувствовала, и категорически подтвердила, что не помнит. Ни капельки.

– Это усложняет мою задачу. Сядь поудобнее и постарайся не расплакаться. Я очень не люблю женских слёз.

Лишь только он произнёс эту фразу, я почувствовала, как нечаянная влага подступает к глазам.

– Дело в том, Тиффани, что тебя не существует. Ты – порождение моего больного мозга.

Слава Богу! Мне захотелось обнять его и расцеловать. Я боялась, что он сообщит о смерти бабушки, или о том, что дом в Аризоне сгорел. Или что герр Мейер попросил сообщить о моём увольнении. Не решаясь проделать это сам.

Я ответила, что это не страшно.

– Подумаешь, порождение. Вы, главное, не волнуйтесь, Харви.

– Ты не поняла! – Харви напрягся. Я увидела, как вздулись вены на его шее. Малый заводился с полуоборота, хотя и казался холоднокровным англичанином.

– Тебя не существует. Ты – призрак.

Я не удержалась и рассмеялась.

– От призрака слышу!

Возможно вы меня осудите, но, согласитесь, это смешно, когда проникший в мозг демон начинает тебя задирать.

– Не пытайтесь меня дразнить, Харви. Я прекрасно понимаю, кто есть кто.

Я подняла руку и начала загибать пальцы:

– Вас замечаю только я и ещё некоторые люди, обладающие даром. У вас возникают созданные мной букеты. Вы выглядите, как мой покойный дядя Гарольд. Я прекрасно помню детали его одежды. К тому же, вы обедаете в одно время со мной и поедаете в точности мой ланч. Это я подкармливаю вас сосисками и шпинатом.

Тиффани встала, подняла руку и болезненно ткнула Харви в грудь.

– Это я забочусь о тебе, засранец, а потому требую, чтобы ты вёл себя повежливее! Всё ясно?

Харви смешался. Отступил. Потёр лоб ладонью. Достал платок, вытер руки – его ладони вспотели. Спросил, можно ли выпить воды. Я рассказала, как пройти к умывальнику.