Наталья Тихонова - Кассандра в Тавриде

Вдоль дороги, в тени могучих дубов и вечнозеленых лавров, на постаментах стояли, подаренные царями со всех концов Ойкумены изваяния легендарных героев, алтари и жертвенники различных богов. Усиливая впечатление от священного места, из прилегающих рощ доносились прекрасные звуки кифары и лиры. Стройный хор голосов здешних нимф зачаровывал путников. Деревья, скалы, птицы, ранние цветы – все вокруг настраивало на возвышенный лад и приводило чувства к гармонии и умиротворенности.

Преодолев множество ступенек, они, наконец, поднялись к подножию белокаменной базилики. Язык власти над толпой вершится через подчиненное ей искусство и силу его воздействия. Чем грандиознее архитектура, тем больше она занимает места в умах простых смертных. Александра в восхищении подняла голову и на фронтоне, венчающем ряд мраморных колонн, увидела букву «Е». Она не знала, что это означает, но именно здесь человек мог получить от оракула ответы на свои вопросы.

Время шло, но никто не спешил их встретить. Над главным прорицалищем греков стояла торжественная тишина. Даже птицы вдруг притихли. Не привыкшая ждать, мать Александры начала недовольно перетаптываться – для не очень молодой женщины подъем сюда был нелегок. Но, видимо, служители храма не считали себя по статусу ниже царей и не торопились раскланиваться. Чтобы там земные владыки про себя не думали, но в душе-то они знали, что истинная власть принадлежит не им, а жрецам. Они ближе остальных к ушам богов.

Наконец, двери открылись, и на притвор храма вышла главная пифия в золотом хитоне и лавровом венке на длинных волосах. Александра опустила голову, показывая почтение, а когда подняла глаза, с изумлением узнала Аделаиду Ивановну. О боги, боги! Вселенская игра недоступная примитивному разуму! Словно чья-то невидимая рука печатает на космическом принтере трехмерные узоры из аминокислот, по известной только ей программе генетического кода и завязывает линии судеб смертных в причудливые узлы.

– Приветствую тебя, царица. Мне уже доложили, что Светоносный милостиво принял твою жертву. Ты можешь войти.

Тихий голос пифии прозвучал безучастно. Кричит тот, кого не слушают. Слегка склонившись, она развернулась и, исполненная достоинства, направилась внутрь здания. Обе паломницы последовали за ней.

В передней храма царил полумрак. Оказалось, что освещение в здании естественное. Внутреннее пространство без окон, в котором не было ничего лишнего или второстепенного, было поделено на три части с помощью колонн и перегородок. Солнечные лучи, проходя через витую решетку главного входа, вязали на гладком полу ажурные тени. В первое помещение мог войти любой страждущий милости богов, сделав достойное подношение. В следующее допускались немногие. Александра с матерью были из этих избранных. А вот в священный адитон, где стояло золотое изваяние бога и пророчествовала сама пифия, могли войти только местные жрецы. Но тяжелый занавес, закрывающий третий предел, был задернут не слишком плотно, и издалека краем глаза можно было разглядеть окруженную колоннами ротонду с куполом.

Женщины остановились в среднем зале. Пифия развернулась и пристрастным взглядом долго изучала Александру. Потом, прервав молчание, обратилась к ее матери:

– Какой вопрос ты хочешь задать, царица?

– Хочу узнать, примет ли Лучезарный себе в служение мою дочь Кассандру?

Пифия свела широкие брови к переносице и еще раз холодно оглядела девушку, стоящую чуть поодаль.

– Стать пророчицей этого святилища большая честь, и не все ее заслуживают.

– Она царская дочь! – гневно прозвучал голос женщины.

– Для пифии это не имеет значения. Целомудрие и преданность своему богу – обязательное условие. А она слишком юная и привлекательная.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пророчица должна быть чистой. Ты уверена, что она девственница?

– Не забывайся, женщина!

– Не обижайся, царица. После того, как один сластолюбивый паломник похитил нашу молодую и красивую прорицательницу, мы стали более осторожны в выборе. Зрелые и не слишком красивые тоже имеют шанс.

– Я это заметила, – ирония царицы была оскорбительно прозрачна.

– Но у моей дочери шансов больше, чем у всех прочих. И вовсе не из-за того, что она царских кровей. А потому, что …

Женщина вдруг запнулась и умолкла на полуслове, словно поняла, что наговорила больше, чем следовало.