– Конечно. Всё ясно… Ты удивишься, если я у тебя спрошу, как туда добраться…
– Хочешь, я вызову тебе такси?
– О, это так любезно с твоей стороны, – премило улыбнулась она ему.
– С тобой явно что-то произошло за ночь. – Вновь насторожился Уил.
– Что? Ну что не так?! – Приблизилась к нему Татьяна, заглянув в его настороженно-растерянные глаза своими смешливо-игривыми.
– Обычно ты просто… приказываешь…
– Всё меняется, дорогой. – И, подойдя к нему вплотную, сидящему на кровати, нежно обвила ладонями его лицо. – Какой же ты красивый!, – поцеловала в губы и направилась к выходу, прихватив на ходу сумочку.
Когда приехал вызванный ею лифт, над ним она увидела невероятную цифру 33. Спуск не занял много времени, похоже, лифт был скоростным, но и за это короткое время, ещё раз бросив взгляд на своё отражение в зеркале, Татьяна порадовалась, что теперь и она относится к тому самому, распространённому виду людей, называемых нормальными. В глубине души она всегда комплексовала по поводу невозможности видеть сны, а теперь и ей они снятся, и она тоже сможет томно-сонно сказать, потягиваясь: «Какой чудесный сон, зачем же вы меня разбудили, не дав досмотреть…».
Пройдя мимо дубовой стойки с консьержем, поздоровавшимся с ней:
– Добрый день, мисс Хоумрет, – она ответила:
– Добрый!
– У вас сегодня чудесное настроение… – тоже, словно удивился сему факту он.
– День начался замечательно! – Своей премилой улыбкой и брошенным в подтверждение сказанному лучистым взглядом, осветила Татьяна его.
Стоявший у входа, под козырьком, дворецкий угодливо поклонился, сообщив:
– Мисс Хоумрет, такси ждёт вас. – И открыл дверцу машины, захлопнув осторожно, когда Татьяна в неё села.
– Не удивляйтесь, – обратилась Татьяна к таксисту, – но не могли бы вы мне назвать адрес, по которому приехали сюда?
Таксист, средних лет индус, всё-таки удивился и даже развернулся всем корпусом посмотреть на дамочку, задающую такие вопросы, но адрес назвал, и они продолжили поездку молча.
Зайдя в уютное кафе, перед которым остановилось такси, Татьяна медленно проходила внутрь, осторожно рассматривая посетителей. На удивление, её сердце застучало чаще. Несмотря на то, что хоть и находилась она во сне, волнение перед встречей с «собственной…» матерью… присутствовало. На часах было ровно час.
– Сьюзен, милая, – услышала она приятный женский голос позади себя, – ты, как всегда, пунктуальна.
Повернувшись, она увидела приближающуюся к ней элегантную, улыбающуюся женщину, и на секунду ей показалось, что именно так бы выглядела её мать сейчас. Возможно, ей просто очень захотелось в это поверить… Ни секунды не колеблясь, Татьяна развернулась и пошла навстречу женщине.
Обняв её, она прошептала: «Мамочка…»
– Присядем, дорогая, – осторожно отстранив её от себя, женщина с беспокойством посмотрела на неё. – Как твои дела? – Всё так же изучающе на неё глядя, поинтересовалась женщина, когда они присели за свободный столик.
– Всё отлично. Ты как?
– Хотела, чтобы ты узнала первой. – Отвлеклась мать Сьюзен от тревожных мыслей за дочь. – Мы с папой решили попробовать ещё раз начать всё сначала… – закивала она головой, прикусив краешек губы и блеснув глазами.
– Так это же замечательно! – От души обрадовалась Татьяна. – Я так за вас с папой рада!
А что ещё могла сказать она женщине, считающей её своей дочерью, в подобной ситуации?
– Ты и правда за нас рада?! – Пыл женщины немного угас, замутнённый вновь возникшим подозрением. – Ты себя хорошо чувствуешь, дорогая?
– Замечательно. А от такой новости, так и ещё лучше. – Улыбнулась Татьяна для полной убедительности.
– Это как-то неожиданно… Ты ведь всегда была против. Говорила, что такое нельзя прощать…
– Как можно такое говорить?! Вы ведь мои родители. А РОДИТЕЛИ должны, просто обязаны быть вместе.
Принесли заказ, и Татьяна с аппетитом приступила к еде.
– Разве ты не на диете? – Вновь удивилась мать.
– Иногда я позволяю себе подобное послабление. Это же ужасно: постоянно хотеть есть и при этом всё время себя сдерживать. От этого и характер испортиться может.
– Ты у меня чудо! – Засмеялась женщина и окутала её любящим материнским взглядом, от которого Татьяне стало тепло и уютно.
Они ещё долго сидели, смеясь и разговаривая о Сьюзен, родителях, из чего Татьяна вынесла для себя кое-какие выводы, относительно той женщины, которой сейчас все её считали. Картинка получалась так себе: единственная дочь у родителей, зацикленная на себе стерва – истеричка. В прошлом журналистка, непонятным образом сделавшая себе карьеру и как-то неожиданно для всех ставшая совладелицей, а позже и полновластной хозяйкой крупного модельного агентства.
Читать дальше