Таша Ладик - Иные миры

Ролан принял подарок, ощущая, что распятие довольно увесистое для своих размеров. Взглянув внимательнее, он понял, что в его руках искусно сделанный нож. Деревянный чехол снимался и обнажал необычное оружие: вылитый из серебра, с высеченными на нем крестами и какими-то письменами, отдаленно напоминающими латынь, кинжал.

– Удачи тебе, Ролан Тельнан, – священник многозначительно кивнул и положил руку охотнику на плечо. – Да прибудет с тобой сила Всевышнего.

Сумерки спустились на город довольно скоро. К этому времени небо прояснилось, и появлялись первые россыпи звезд. Огромный диск почти полной луны освещал улочки и строения. С приходом темноты, город вымирал окончательно: жители закрывали двери и ставни. Все боялись наступления ночи. Эльмар выделил Ролану комнату на постой, чтобы тот мог привести себя в порядок и подготовиться к встрече с ведьмой. Когда луна игриво заглянула в окно охотника, тот понял, что пора собираться. Он закрепил ножны с отцовским мечом на поясе, проверил прочность тетивы и точность выстрела боевого арбалета, перекидывая его через плечо. Подготовил стрелы с серебряными наконечниками. Распятье-кинжал Ролан спрятал за пазуху во внутренний карман своего плаща. Покидая комнату, ведьмак привычно дотронулся до амулета, «дремавшего» у него на груди: тот приятно холодил кожу под рубахой. Этот подарок ему сделала старая знахарка, которой, будучи еще юнцом, он помог справиться с горными крысами. Знахарка была умелой, и амулет вышел на славу. Он защищал Ролана от любых проявлений магической силы, берег и предупреждал об опасности, начиная жечь кожу в случае приближения таковой. Удовлетворенно хмыкнув, ведьмак покинул стены заведения, отправляясь в дальнюю часть города, где брал свое начало холодный мрачный лес. Эльмар поведал, что ведьма облюбовала себе избу лесника в его глубине. Чтобы не заблудиться в недрах, нужно следовать за самой яркой звездой на небосводе – Северной стезей1. Темнокожий трактирщик услужливо предлагал проводить Ролана, но тот наотрез отказался: ведьма Кровавой Луны и так забрала много жизней, и охотник не посмел бы рисковать еще одной из них. Путь до леса Ролан преодолел быстро и без происшествий, но стоило ступить в темные чертоги, как сама стихия начала ему препятствовать.

Поднялся сильный ветер, качая кроны почти голых деревьев, срывая с них последние листья и швыряя их охотнику в лицо

Поднялся сильный ветер, качая кроны почти голых деревьев, срывая с них последние листья и швыряя их охотнику в лицо. Ролан опустил ниже голову, накинул капюшон и, не сбавляя шагу, пошел в чащу, иногда подымая взгляд к небу, чтобы не упустить из виду звезду-проводника. Пихты и сосны жалобно стонали, вдали послышался волчий вой, какие-то неясные тени возникали то тут, то там, но ничего из этого не могло пошатнуть уверенность ведьмака. Он прошел, наверное, больше мили, когда стихия вдруг отступила. Ветер затих, а луна, будто заговоренная, окрасилась в кроваво-красные тона, делая и без того темный лес практически непроницаемо черным.

Тишина, образовавшаяся вокруг, казалась вязкой и липкой: она обволакивала как густая смола, заставляя мысли в голове путаться, а сознание помутиться

Тишина, образовавшаяся вокруг, казалась вязкой и липкой: она обволакивала как густая смола, заставляя мысли в голове путаться, а сознание помутиться. Амулет на груди Ролана раскалился и неприятно обжигал кожу, отрезвляя своего хозяина. «Морок, – понял ведьмак. – Чертовка пытается меня заплутать. Ну что ж, посмотрим кто кого». Он продолжал идти сквозь чащу, пока не вышел на небольшой пригорок, с которого увидел дом лесника, точнее то, что раньше им было. Теперь черная, обугленная и покосившаяся хата выглядела отталкивающе и пугающе.

Не теряя времени на раздумья, Ролан спускался к ней, как вдруг услышал тонкое манящее пение

Не теряя времени на раздумья, Ролан спускался к ней, как вдруг услышал тонкое манящее пение. Голос был убаюкивающий и глубокий, словно голос матери, напевающей колыбельную своему малышу. Хотелось расслабиться, идти на него, увидеть поющую и, прижавшись к ее груди, забыть обо всем. Амулет больно обжог кожу, и Ролан понял – это еще одна уловка ведьмы, нужно быть начеку. Он спустился к хижине и осознал: пение исходило из-за хлипкой двери. Толкнув ее плечом, охотник ступил вовнутрь, неожиданно оказавшись в уютной теплой комнате, посреди которой стояли стол и скамья, а в углу потрескивал поленьями камин. За столом спиной к нему сидела девушка с густыми огненно-медовыми волосами и нежно напевала слова давно забытой, но такой родной песни. Она повернулась к Ролану и, замолчав, улыбнулась ему так, будто вернувшемуся с далеких странствий мужу.