Катя Лоренц - Сирена vs Дракон

– Слава богам! Ты очнулась! – Я сглотнула, говорить было тяжело, во рту словно пустыня, губы все слиплись.

– Пить… – хриплым, бабушкиным скрипучим голосом попросила я.

– Да, конечно, – она помогла мне сесть, поднесла стакан с водой, в теле жуткая слабость. Сделала глоток воды, он покатился по горлу, обжигая.

– Всё, достаточно. Ты слишком долго не пила и не ела.

– Долго? Это сколько?

– Ты пять дней была в коме. Мы уже не надеялись, что ты выживешь, слишком сильное проклятие наложила на тебя Тасмин. Даже верховная, мадам Лаво, не смогла его снять.

– И что теперь будет с Тасмин? – профессор Кюри, нахмурилось.

– К сожалению, мы не сможем её отчислить. Её мама очень влиятельная женщина, приближённая к президенту.

– К Элифасу Пикенджиллу? – слова мамы всплыли в голове, она же предупреждала, держаться от него подальше.

– Да. Тут к тебе друзья приходили. Одного ели выгнала.

– Да, – улыбнулась. – Кевин может быть настойчивым.

– Нет, – она покачала головой. – Его звали… – профессор задумалась. – А, точно! Алонзо.

– Он был здесь?

– Даже ночевал возле тебя, и замок поставил. Теперь ты можешь заходить по своему отпечатку пальцев.

– Зачем вы позволили? – не хочу быть обязанной ему.

– Он же твой друг?

– Нет, это не так, – таких друзей и врагов не надо.

– Надеюсь, до суда тебе станет легче.

– До суда?

– Да. Я не сказала? – покачала головой. – Суд будет решать, что делать с Тасмин. Ты должна быть там, со стороны обвинения. Суд будет проходить в академии. Её мы переселили, так что не беспокойся, Тасмин не сможет тебе навредить.

– Угу, пока я сижу в комнате. А когда выйду?

– Об этом будем думать потом.

Только сейчас заметила кристалл рядом с собой. От него тянулись лучи, по ним, как по венам текла голубая дымка, они заходили мне в левую руку.

– Что это?

– «Красный лев», он придаёт тебе силы, помогает бороться с болезнью. Раз тебе лучше, я заберу его, он очень ценен, наполнить его: энергозатратно.

– Хорошо, мне лучше, забирайте.

– Тогда я пойду, – я кивнула, разговаривать всё равно было трудно.

Как только профессор Кюри ушла, в моей голове поселилась одна мысль: приходил Алонзо! Пыталась унять радостное волнение, не очень получалось.

Не стоит обольщаться, может, он ждал, когда я умру, чтобы порадоваться самым первым?

Меня опять утягивает в сон, сквозь него, слышу чьи-то шаги, горячие прикосновения к руке.

– Миди, прошу, очнись, девочка моя, – он прижимает мою руку к своей щеке, становится так хорошо.

Нужно прогнать его, но у меня нет сил, ещё мгновение понежусь, забуду на минуту, что нам нельзя быть вместе, что нас разделяют реки пролитой крови. Её не перейти.

Он целовал каждый пальчик, я открыла глаза и увидела улыбку на лице, сердце бешено застучало, но я постаралась сохранять невозмутимое выражение.

– Что ты здесь делаешь? – он с сожалением положил мою руку на место, сглотнул, видела, как он помрачнел.

– Хотел тебя проведать. Ты всё-таки была моей девушкой, хоть и недолго.

Была, была, была… Проносилось в голове.

Уже нет.

– Ты понимаешь, что мы не можем быть вместе?

– Да, понимаю. Сестра уже наябедничала дяде, и он запретил общаться с тобой.

– А кто у тебя дядя?

– Элифас Пикинджилл. Он растил меня и сестру, когда мы потеряли родных. Твоя семья слишком много принесла боли моей.

– Моя семья? – вспыхнула, как спичка. Да, как он смеет? – Ты что-то путаешь, это твои родственники убили всех, разгромили мой дом.

– Я не буду с тобой спорить, но ты не права, у них была на то веская причина.

– Не желаю тебя слушать. Выйди отсюда, пожалуйста. И настрой замок, чтобы ты больше не смог сюда зайти. Спасибо тебе за него, но не стоило утруждать себя. Как поправлюсь, верну деньги за него.

– Не нужно. Это от чистого сердца.

– Сказала, верну! Твои "благородные" родственники после того, как забрали все наши деньги, вернули мне кое-что. Так что я не бедствую и в твоих подачках не нуждаюсь.

– Я понял, но всё равно не возьму ничего.

– Тогда просто уйди, – отвернулась к стене.

Больно видеть его, и осознавать, что он мне не безразличен.

– Хорошо, я уйду. Выздоравливай, Миди.

Дверь хлопнула, поднесла руку, прижала к щеке, она хранила его тепло и запах.

Боги! Что я творю! Он не просто дракон, а племянник главного монстра, учинившего расправу над моими родственниками. Говорят, он владеет какой-то темной силой, против которой ни одна сирена не устояла, и он запретил нам встречаться.