Lily Alex - Новое Поколение. Книга четвёртая. Часть вторая

Он зарычал, слегка толкая девочку. Та улыбнулась.

– Мы -звеюски, – заявила она. – Я- пателя.

– А я кто? – недоумённо пробормотала Нyтелла, тоже забираясь под общее одеяло.

– А ты – Мама! – спокойно объяснила, девочка, обнимая мать.

Но та смотрела не на неё – на противоположной стене юная женщина увидела постер в рамке; они, втроём: Нyтелла, Джина-Малышка и Даниель, обнимали друг друга и улыбались.

У тебя- настоящая, настоящая семья …

И Нyтелла не поняла, прошептал это её земной муж или собственный внутренний голос.

* * * * *

Люси проснулась в своей спальне – тоненькие палочки-лапки прошлись по её ногам, подобно копытцам, и существо легло к ней под бок, ткнувшись ей в подбородок каракулевым, как у ягнёнка лобиком.

– Плюш! – прошептала женщина, улыбаясь и лаская свою любимицу. – Ах ты, заблудшая овечка!

– -Ба! – Гонзалес взглянула на часы. – Ещё же и четырёх нет…

Она потихоньку оглянулась.

Мигель Родригес по-прежнему спал, уткнувшись в её плечо.

Люси расстегнула свою пижамную байковую кофточку; ловко, по-змеиному извиваясь, осторожно вылезла из неё.

Села на краю кровати, любуясь пареньком – спящим ангелом, хотя в данном случае так оно и было в прямом смысле.

Пробормотав что-то во сне, он подтянул кофточку к себе, прижал, обнимая, словно ребёнок – игрушку.

Люси покачала головой. Томное чувство нежности ко всему миру, желание принимать и дарить ласки, волнами расходилось по её телу.

Кружилась голова, а груди наливались пульсирующей тяжестью, слегка болезненной, но дурманящей разум, как перед настоящим оргазмом.

Некоторое время женщина просто сидела, растворяясь в наслаждении этими ощущениями.

Но кошечка тёрлась и толкалась всё настойчивее, так что Люси Гонзалес, снова вздохнув, поднялась и вышла из спальни.

Плюш побежала за ней.

* * * * *

В кухне Люси поставила блюдце с кошачьей едой на тумбочку, а сама села рядом, потягивая свой спец-коктейль.

– Где ж ты бродила, гулёна? – спросила она машинально, и поразилась, осознав, что поняла ответ.

~ Последние тёплые дни, – отозвалась кошка, мурлыча и наворачивая корм. – Хорошо.

Гонзалес растерялась на секунду, но, почувствовала лёгкую вибрацию на груди.

«А,» догадалась женщина. «Медальон работает…»

– А что ты не у Даниеля? – обратилась к Плюшу Люси.

~ Не хочу, – спокойно отозвалась кошка, усаживаясь и начиная умываться. – Мне этот дом нравится больше. Я тебе принесу мышь. Сейчас столько мышей. Жирные, в листьях прячутся.

– Спасибо! – Люси рассмеялась.

– У, девочки, ранние пташки! – Мигель, уже в спортивном зелёном костюме с ярко-оранжевыми лампасами и вертикальными полосами на рукавах, стоял на пороге кухни.

Он приблизился к Гонзалес и игриво обнял её, тычась лицом, сам, словно, как кот. – Не хочу идти на службу…

– Давай-давай! – Рассмеявшись, женщина ласково оттолкнула его прочь. – Тебе ещё- в зал, пробежка, ну, или в обратном порядке. Смотри, я даже Даниелю не позволяла школу прогуливать! Дисциплина должна быть!

– А, понравилось? – Он подмигнул и, чмокнув Люси в щёку, направился к выходу. Кошка спрыгнула с тумбочки и побежала за ним следом.

– Тебе что на завтрак приготовить? – окликнула женщина.

– Не надо! – отозвался Родригес, выходя. – Приду- орехового масла намажу… Пожалуй… Омлет с овощами надоел.

Оставшись одна, Люси потянулась и включила небольшой телевизор, посмотреть новости, в том числе и местные.

* * * * *

После бизнес-заседания, Энтони и Тереза Чёрнсыны зашли к ней в офис.

Энтони тут же закурил. Тереза не сразу заметила это.

– Так, – заговорила она, включая проектор. – То, что Роберта так легко избрали Генеральным Менеджером не снимает с тебя ответственности! Ты…

Она замолчала, с тревогой глядя на сына.

– Мальчик мой, – пробормотала женщина, вглядываясь в его грустное, словно погасшее лицо. – Ну, сними жилет, уже можно… Крылышки болят?

– Душа болит, – тот отозвался со стоном, но скинул пиджак, рубашку и жилет, запиравший его в человеческом теле.

Он раскинул крылья – бордовые, тусклые, словно запёкшаяся кровь.

– Мы не имеем право сделать что-либо Сыну Шейха, – напомнила Тереза.

– Не важно, – шепнул Купидон. – Лору это не вернёт. Ничего. Я привыкну. А как только кто-либо унаследует глаза Мэри -я сменю тело. Мамочка, как же я тебя люблю!

Он опустился на колени, уткнувшись лицом ей в живот, и разрыдался, а женщина могла только гладить его, плечи и волосы, и её собственное сердце болело гораздо сильнее, чем его.