Ни оторванных конечностей, ни банальных следов крови – за исключением наружных частей фюзеляжа, но то была кровь погибших посетителей вокзала – не было.
«И где же, черт возьми, весь экипаж, где пассажиры?!» – возник у Маши в голове вопрос. Судя по тому, что девушки переглянулись озадаченными взглядами, думали они об одном и том же.
В последний раз оглядев обломки авиалайнера, Анклавки, обратно перелезшие через распаханное разлетевшимися обломками железнодорожное полотно, направились в сторону руин вокзала. Серо-белая дымка уже практически рассеялась дуновениями ветра с Невы. Пока девушки пытались помочь спасателям, коих значительно прибавилось, при освобождении очередного пострадавшего у Марии в голове снова созрели тревожные мысли.
– Лен, надо бы в Крепость заглянуть… Тут уже столько народу – думаю, и без нас справятся.
– Считаешь, что надо? Ну, хотя, да… Неизвестно, как на нее повлияло это чертово падение, – Деметра на секунду задумалась и перевела взгляд на подругу, – Или она на него.
– Возможно, возможно… – Многозначительно растянула девушка, – Как знать, какие еще сюрпризы может держать в себе эта заброшка… К тому же, с подобным мы еще не сталкивались… Ладно, катастрофа – фиг с ней, но люди… Самолет же не мог быть пустым! Ни самих пилотов, ни обслуживающего экипажа нет! Так не бывает.
– Как думаешь, куда они делись? Не могли же просто так исчезнуть, что-то должно было…
Двое сотрудников МЧС в новенькой зеленой форме подбежали к дамам и помогли им приподнять кусок внешней обшивки самолета, из-под которого дважды донеслись тихие постанывания. Под обломками лежал мужчина, весь в ссадинах и синяках, в разорванной одежде, его правая нога была неестественно выгнута переломом.
– Займитесь им. – Спокойным голосом сказала Маша спасателям, на что те в ответ благодарственно кивнули, откинули часть обшивки и начали осторожно перекладывать раненного на носилки.
* * *
Крепость незначительно пострадала от падения авиалайнера. Забор, отгораживавший железнодорожные пути от территории здания, превратился в горки разлетевшихся тут и там кирпичей, но на самом сооружении явных повреждений не было, за исключением небольшого куска стены, отвалившегося с третьего этажа здания. Именно эта деталь и привлекла внимание Лены.
– Маш, а это случайно не то место, где находился один из кристаллов, запечатывающих Крепость, или как его…
– Блин, похоже, оно… – Удивленно ответила напарница, осмотрев образовавшийся проем.
Подойдя к разбившимся о землю кирпичам, что раньше составляли эту часть стены, Анклавка стала разгребать их ногой, а затем уже и руками. Примерно через минуту «чудовищных» усилий, она нашла искомое – расколотые от падения частички особого оптического стекла.
– Чувствую, нехорошо это…
Мария приподнялась и указала рукой на груду кирпичей Деметре, а та, в свою очередь, отвлеклась от изучения Крепости взглядом и обернулась на голос.
– Стекло разбито? – Спросила Лена, а получив в ответ утвердительный кивок, начала высказывать свои догадки, – Скорее всего, часть стены обвалилась из-за толчков, во время удара самолета. Но почему именно эта часть? Неужели, она была самой слабой… Что-то здесь не так. Пойдем внутрь, обследуем этажи.
Внешне Крепость представляла собой типичную недостройку советских времен. Единственным отличием были довольно внушительные размеры этого обветшалого здания, занимаемая площадь которого могла сравниться с небольшим футбольным полем. При взгляде сверху Крепость напоминала раздробленную на этажи букву «Ш», выстроенную из красного кирпича. Изначально здание планировалось как второй корпус расположенной неподалеку военно-медицинской лаборатории, но по каким-то неизвестным причинам проект свернули, практически достроив здание. Уже не первое десятилетие оно продолжало существовать здесь, несмотря на частые слухи о сносе. Половина молодежи Калининского района, а в особенности студенты местных колледжей, стекались сюда, чтобы выпить, повеселиться или полазать по развалинам, что, впрочем, друг другу не мешало.
Анклав давно уже заприметил эту постройку. По неизвестной причине она притягивала к себе людей, склонных к каким-либо мистическим искусствам. Почти каждый Анклавец, впервые входивший в нее, произносил одну и ту же фразу: «Чувствую себя здесь как дома». Крепость, определенно, была так называемым «местом силы», источником чего-то потустороннего. Анклавцы и сами частенько приходили сюда уединенно побродить, подумать о вечном… Однако, как впоследствии выяснилось, мистическое воздействие обладало несколько иным характером: по версии некоторых членов организации здесь имелся своеобразный пространственный излом, причем даже для своего рода крайне необычный – он-то и притягивал к себе молодых, еще не искушенных людей с особыми задатками и добрым сердцем.
Читать дальше