Эдвард Ли - Тератолог

— Это Сато Масааки. Монах, дзен-буддист и основатель Храма Просветления, с последователями по всему миру. Количества «Метопронила» в его венах хватило бы, чтобы устроить оргию в Мормонском храме. Скоро он сломается.

— Как давно он в таком состоянии?

— Мистер Масааки находится у нас чуть больше трех недель.

— Запертый в этой комнате? С этой уродкой? Накачанный афродизиаками? Боже мой.

— Да, бедная Шэрон, несомненно, страдает больше, чем он. Она не обладает такой силой воли, как у него. А гипо-остеопороз, который скрутил ее конечности, лишил ее возможности к самоудовлетворению.

— Хотите сказать, вы ее тоже накачали?

— Само собой. Если страдать придется только ему, будет уже не так весело. Но теперь его упрямство заставляет страдать кого-то еще. Она не может говорить, но он может слышать ее стоны и всхлипы. Он понимает, насколько тяжело ей справляться с действием медикамента, поскольку сам страдает, пытаясь сопротивляться. Это в сто раз хуже, чем героиновая ломка. Размножение является одной из самых главных биологических потребностей. Каждая клетка вашего тела обладает желанием размножаться. Сопротивляясь действию медикамента, он борется с каждым фибром своего естества, как и она. И, будучи буддистом, он не имеет другого выбора, кроме как сопереживать ей. По его мнению, они с ней являются одним целым, как и со всем сущим в этом мире. Он воспринимает ее боль как свою, отчего его страдания усиливаются вдвое.

— Но почему? Почему вы делаете все это? — спросил Брайант, недоверчиво уставившись на мониторы. Даже в своих самых дичайших кошмарах он не видел ничего более садистского.

— Как мистер Фэррингтон уже сказал. Чтобы разозлить одно всеблагое, очень тщеславное и ревнивое божество. Взбесить его настолько, чтобы оно проявило себя.

— Но это же безумие! Этого никогда не произойдет.

— Возможно. Но мы хотя бы сломаем этого монаха. Это самый благочестивый человек, с которым нам довелось столкнуться. Все остальные прятали в своем сердце грех и тайные желания, которые медикамент смог вытащить на поверхность. Но только не он. Он чист сердцем и душой как наметенный снег. Если мы заставим его трахать эту уродку, пока она не станет звать на помощь Иисуса, Будду, или кого-то еще, это будет наше величайшее достижение. А здесь у нас почтенный Фаррад.

— Почтенный Фар… Вы имеете в виду лидера Чернокожих Мусульман?

— Это он. Будет интересно понаблюдать, как ему понравятся наши ангелы.

— Ангелы?

— Смотрите сами.

Майклз указал на другой монитор. Он покрутил джойстиком, пока камера не навелась на двух тощих и бледных близнецов. Они были такими высокими, что головами едва не задевали потолок. Под яркими флуоресцентными лампами их призрачная белая кожа испускала какое-то неземное свечение. Длинные платиновые волосы развевались вокруг двух гигантов, словно живые. Близнецы приблизились к лысому чернокожему мужчине, чей член уже находился в возбужденном состоянии и блестел от предэякулята. Глаза у него были дикими, он потел и дрожал от действия «Метопронила».

Брайант не мог отвести взгляд от ангелов-близнецов. Он ахнул, пораженный размерами их первичных и вторичных половых органов. Никогда еще он не видел более красивых грудей. А их члены были мечтой любого порно-режиссера. Такие длинные и тяжелые, что в возбужденном состоянии не могли стоять прямо, а заваливались на бок и покачивались словно «волшебная лоза». Под их пенисами, где должны были быть яички, как розы цвели набухшие половые губы. Между них зияли вагинальные отверстия, такие широкие и глубокие, что вместили бы две руки по локоть.

— И с кем такие трахаются? — поинтересовался Брайант. Потом ответил на собственный вопрос, когда два элегантных существа повернулись друг к другу и поцеловались. Их языки выпрыгнули изо ртов как змеи, хищно вытягиваясь и сокращаясь.

Глаза горели животной страстью, воистину пугающей, учитывая их размеры. Два гигантских пениса гермафродитов с легкостью выпотрошили бы беспомощного священника. Брайант понял, почему их называли ангелами. Возможно, они были потомками исполинов, гигантскими гибридами людей и ангелов, которые, если верить преданиям, давным-давно, еще до великого потопа, населяли землю. Брайант испытывал тошноту и озадаченность одновременно.

— Калек вы тоже накачиваете? — спросил Брайант, в благоговении уставившись на гигантские половые органы ангелов.

— Лишь иногда, когда необходимо. Чаще всего, нет. Как правило, они бывают очень довольны всем тем вниманием, которое получают от наших гостей. Хотя не эти двое. Они не очень восприимчивы к другим.