Александр Варго - Не та дверь [сборник]

Возраст давал о себе знать. Стоило женщине постоять на коленях, да еще и в земном поклоне, и подъем на ноги превращался в изрядное испытание.

Женя поспешно вынул руки из карманов.

Бабушка посмотрела на него и спросила:

— Внучек, ты понял, как надо поступать, если Боженьку любишь и знаешь, что виноват перед Ним?

— Да… — сказал он и осекся.

Обманывать нехорошо — это ему мама с папой не раз говорили. Он уже знал, как бывает, если сказать неправду. Родители очень огорчаются.

— Нет… не знаю.

Елизавета Петровна чуть помедлила, улыбнулась и раскрыла объятья. Женя тут же прижался к ней, обвил руками шею. Бабушка нежно погладила его по спине.

«Трудно быть честным, особенно когда ты такой маленький, — подумала женщина. — И потом, он ведь тут же исправился, слава богу».

— Ты молодец, внучек. Вот еще скажи Боженьке правду о парикмахерше, и совсем хорошо будет.

Женя замер.

«Тебе не поверят. Я даже не буду запрещать говорить обо мне», — вспомнил мальчик.

Глаза его обожгло слезами. Он всхлипнул.

— Это была Баба-яга, — прошептал Женя и заплакал тихо, монотонно, как-то очень в такт ноябрьскому дождю, шелестевшему за окном.

Елизавета Петровна вздохнула. Она точно поговорит с Васей как следует, да и с невесткой тоже. Где ж это видано, до такого состояния ребенка доводить? Вон уже что ему мерещится. Нет, сказки — дело, конечно, хорошее, но лучше бы они сынку на ночь Библию читали, как она делает, когда внука спать укладывает. Пусть только попробуют сказать хоть слово поперек, когда в следующий раз бабушка в церковь вместе с ним пойдет.

— Ничего, — пробормотала Елизавета Петровна, продолжая гладить малыша по голове, по спине, по острым, вздрагивавшим плечикам. — Боженька поможет, утешит, защитит. Вот помолимся вместе, и все хорошо будет.

Часа через полтора настало время идти за Любой в школу. Внук, за которым Елизавета Петровна внимательно наблюдала, вроде бы не только утешился, но и успел забыть о всяких глупостях вроде Бабы-яги. Одевался охотно. В школе ему нравилось, и он уже не раз успел сказать, что скоро тоже будет учиться, как Люба.

Это самое «скоро» у Жени наступало чуть ли не каждое утро, когда бабушка отводила внучку в школу. Мальчика она, естественно, брала с собой, чтобы не оставлять его одного дома. Про детский сад Елизавета Петровна и слышать не хотела. Мыслимое ли дело — при живой бабушке, которая дома сидит и не знает, чем заняться, внука чужим людям отдавать!

Второклассница-сестра тут же напоминала, что до школы Жене еще долго, целых три года. Это замечание неизменно вызывало у малыша плач, после чего Люба получала традиционную порцию наставлений от Елизаветы Петровны. Впрочем, через пять минут обиды оставались в прошлом. Дети, дружно взявшись за руки, выходили с бабушкой на улицу.

На этот раз Люба порадовала Елизавету Петровну двумя пятерками — по математике и по музыке. Бабушка растаяла и — ладно уж, пятница ведь, конец учебной недели — разрешила детям по приходе домой посмотреть мультики.

— Но только хорошие! — тут же уточнила она.

Хорошими, по ее мнению, были старые советские сказки в духе «Аленького цветочка». Кое-как она соглашалась терпеть «Кота Леопольда», «Винни Пуха» и сериал про поросенка Фунтика, а вот «Ну, погоди!» вместе с любыми иностранными мультфильмами не жаловала совсем.

Позже внуку была прочитана сказка на ночь. Женя попросил такую, «где Бабы-яги нет», и в Библии, конечно же, нашлась подходящая история.

Елизавета Петровна погасила свет в детской, плотно затворила за собой дверь и отправилась в комнату сына с невесткой. Говорить она намеревалась прежде всего с Васей, зная, что какие-то остатки влияния на него у нее все-таки сохранились. А Алла… Бог подскажет, как дальше быть.

Но разговор с самого начала пошел не так, как ей хотелось бы. Услышав про Бабу-ягу, Вася расхохотался, впрочем, тут же замолк, чтобы не потревожить детей.

Все ее доводы об опасности, грозящей мальчику, который не ходит к Богу, он встречал с улыбкой, потом сказал:

— Мама, мы же его окрестили. Значит, все в порядке. Женька пацан честный, добрый, не грешник, в общем. Таких Бог все равно защищает, ходят они в церковь или нет. Сама ведь знаешь.

Елизавета Петровна поджала губы. Вася говорил совсем не то. Ему бы одуматься. Как-никак, о его сыне речь идет, о родной кровинушке. Ей даже послышались Аллины нотки в Васином голосе.

«Муж и жена — одна сатана, — всплыло в голове, и Елизавета Петровна поспешно перекрестилась. — Изыди, нечистая сила!»