Александр Варго - Не та дверь [сборник]

— Тебе так хочется достать игрушку? — Ведьма смотрела на него, склонив голову. — Все никак не вырастешь, не набалуешься, Васенька. Зря только так много времени потратил. Как был мальчиком в мокрых штанишках, так им и остался. Может, мне надо было тебя еще тогда подстричь как следует? До конца?

А он уже почти не слышал, что говорила ведьма. Перед ним вставал зал парикмахерской, не этой, где стригли Женьку, другой. Той, в которую его водила мама, а позже он уже стал ходить туда сам. Там всегда было много света и замечательные мягкие кресла, которые он очень любил. Особенно после того как парикмахерши перестали ставить на сиденье небольшой ящичек, чтобы было удобней стричь малыша. В этом заведении работали добрые тети и один толстый дядя, который Васе никогда не нравился, так как шумно сопел и всегда выглядел грязным. Но одна из парикмахерш…

— Да-да, вот и свиделись, Васенька. Вижу, ты теперь помнишь бабушку Зою. А как описался на нашем первом свидании, помнишь? Мама твоя очень переживала, что сыночек так опозорился. Да и Аля тоже меня вспомнила бы, будь она еще жива.

Вася услышал, как ведьма походя произносит ласковое имя жены, и его замутило.

— Дочка твоя, красавица писаная, тоже. Тебе понравилась стрижка, Любушка? Да ладно, не гляди так, я ж и заплакать могу. Про сыночка, Васенька, я и не говорю. Ты им гордиться должен. Он у тебя умный мальчик, и глазки у него ой какие острые. Во всяком случае пока. — Ведьма отошла на пару шагов назад, осмотрела пленников. — Нет, не нравится мне, как вы тут стоите. Некрасиво. Ну-ка…

Вася ощутил, как его тело немного повернулось и прислонилось к стенке коридора между двумя комнатами. Дети встали напротив отца.

— Вот теперь хорошо, славно, — с улыбкой проговорила ведьма. — Вы друг друга видите. Что может быть лучше?

Женя почти не смотрел на Бабу-ягу. Он стоял у стены и глядел себе под ноги. Подошвы его черных осенних сапожек почти полностью утонули в волосах. Русые и черные, золотистые, каштановые и седые, вьющиеся и прямые — они покрывали собою весь пол, переплетались друг с другом. Этот диковинный пестрый ковер был живым. Волосы едва заметно шевелились. Некоторые прядки ненадолго приподнимались над поверхностью, и тогда они казались Жене волшебными змеями, ищущими жертву, или щупальцами осьминога, а затем снова опускались вниз.

Волосы росли на стенах и на потолке. Куда бы, до боли напрягая глаза, ни посмотрел Женя, он видел волосы.

— Ага, я вижу, тебе нравится моя квартира, — заметила ведьма и присела перед ним на корточки.

Женя посмотрел ей в глаза, и она засмеялась.

— Красиво, правда? Такое не каждый день увидишь, мальчик. Так что смотри, запоминай. Может, будешь как-нибудь в своей квартире ремонт делать, вспомнишь бабушку-парикмахершу, да что-нибудь похожее сотворишь. Хочешь? Ладно-ладно, можешь не отвечать.

Вася огляделся, насколько это было возможно. Они стояли в самой обычной квартире, которой, по-хорошему, не помешал бы серьезный ремонт. Нет, обои не свисали клоками со стен. Линолеум, уложенный на пол еще при советской, должно быть, власти, не пошел пузырями, не истерся до дыр. Все было опрятно и чисто, но… так люди жили именно в Советском Союзе. Двери со стеклом посередине, занавешенным какой-то тряпкой, выцветшие бледно-коричневые обои с безыскусным, бесконечно повторявшимся орнаментом. Мебель, о которой когда-то, наверное, мечтала его мама или даже бабушка с дедушкой.

— А они не понимают, — сказала ведьма, по-прежнему сидевшая на корточках спиной к нему, и хихикнула: — Нет, мальчик, не понимают. Не видят, вот в чем вся штука. А еще хотели меня победить.

Ведьма встала на ноги. При этом она каким-то змеиным движением, которое Вася даже не смог толком уловить, успела заодно развернуться и теперь смотрела ему прямо в глаза. Нечисть протянула руку и вытащила из его кармана мамин крестик. Потом ведьма расстегнула Васину куртку, достала из-за шиворота джемпера его собственный крест, резко дернула, и тонкая золотая цепочка лопнула в тот же миг.

— Я же тебя предупреждала, Васенька. Я же тебе говорила, что не очень-то это похоже на оружие. А ты разве послушал меня? Нет, в церковь пошел, святую воду с собой взял, детям ее раздал. Ну и что? Грош цена твоей вере, вот что, воин ты мой ненаглядный. — Тут ведьма опять заулыбалась. — Но ты не вини себя. Не всем же быть воинами. Хорошо хоть, что сам ко мне дошел да детей довел. И на том спасибо. А то я уж стала бояться, что ты отложишь свидание, или доктора, эти коновалы, тебя к себе в больничку утащат.