Андрей Москаленко - Мои мистические миры

Но вскоре нам пришлось в ужасе подскочить, ибо нас разбудил жуткий крик, тут же оборвавшийся. Я не мог понять, кто именно кричал, но увидев отсутствие Ника, бросился в соседнюю комнату; за мной последовали Алекс и Кассандра.

Тут же мы увидели труп, и у нас не осталось никаких сомнений в том, что это Лестер. Он лежал с перерезанным горлом, а над ним с торжествующим видом стоял Ник.

– Маньяк оказался умным и от того глупцом. Поняв, что мы ведём какую-то игру с ним и я – всего лишь отвлекающий манёвр, он решил сразу расправиться с этой помехой. Напав, он принялся меня душить, думая, что в моих словах был подвох и ему удастся изменить этот сюжет, – Ник был весь в крови, особенно жутко выглядело его лицо. – Что ж, пусть я даже забрызган кровью с головы до ног, мне не привыкать. Главное, этот ублюдок мёртв и я рад тому, что понял твою затею, Энди, и решил сыграть свою кульминацию.

– Ты рисковал, Ник, но ты спас наши жизни, ведь если бы Лестер поверил в те твои слова, то сначала убил бы каждого из нас. Но маньяк в итоге перехитрил самого себя и совершил глупый поступок. Теперь нам больше нечего здесь делать, – решительно заявил я.

– Да, мы знаем, – услышал я в ответ. Перейдя в гостиную комнату, мы увидели круглый (почему-то на ум пришло: «как у Артура») стол, на котором лежала моя книга про Лестера. Открыв её, я обнаружил, что сперва Лестер убивал людей в соответствии с написанным мной, а затем, ближе к последним страницам, изменил сюжет. Но теперь, после кульминации, там появлялся новый текст, повествующий об истории нашего пребывания здесь.

Мы положили сердца рядом с книгой, и на последней чистой странице я расписал важные роли для нашего отряда. Ник стал палачом, Алекс – судебным исполнителем, Кассандра – адвокатом, а я – федеральным судьёй.

Во время казни Лестера Кассандра защищала беднягу, оправдывая его действия тем, что это была месть за всё зло, причинённое женой маньяка. Но Лестер затаил зло и хотел убить Кассандру прямо на суде, и лишь удар молоточка остановил это безумие, и палач острым кинжалом вскрыл глотку маньяку, окончив эту мрачную историю.

И, едва я дописал это, как стеклянные сердца вспыхнули, чтобы усыпить нас, как и в начале нашего долгого странствия. В последний момент я почувствовал, как вместо дописанной мной книги появляется другая, названия которой я не смог прочесть. В открытое окно задул ветер, и мир расплылся у нас под ногами, словно после пробуждения от бьющего в глаза солнечного луча. Но это всё же был сон, навеянный нам странными сердцами. Проснулись мы уже в совершенно другом мире.

Каждый человек, увидевший невероятное зрелище, замирает на миг, словно под гипнотическим влиянием. Этим зрелищем может оказаться даже что-то привычное и обыденное: красивая машина; соблазнительная девушка в красном шёлковом платье с рубиновым ожерельем на шее; затмение, наблюдаемое не обычным взглядом, а сквозь цветные стёкла, когда люди понимают, что такое редко когда смогут увидеть.

Именно такой человек, замерший от удивления, стоял рядом с нами.

– О, боже правый, как красиво! – воскликнул он, при этом несколько раз перекрестившись.

Ник посмотрел сначала на него, а затем на парня, снимающего нас на камеру, встроенную в мобильник.

– Смотри-ка, мы становимся знамениты, – я тоже заметил этого парня и хотел было отнять у него камеру, разозлившись, но Ник остановил меня: – Нет, пусть идёт, не трогай его вообще. Я не вижу причин для беспокойства.

– Ладно, как хочешь, – согласился я.

Кассандра и Алекс озирались по сторонам, как будто искали что-то знакомое, хотя ничего такого здесь не могло быть. Мы пробудились внезапно, оказавшись стоящими прямо посреди оживлённой улицы.

Это место было намного приятнее двух предыдущих миров, где мы побывали. Я с улыбкой наблюдал за людьми, которые смотрели на нас, словно мы с другой планеты. Наверно, так оно и было, ведь мы появились здесь так неожиданно.

В этом городе, которого я пока не знал, оказалось полно магазинов. Слева красовался автосалон с вывеской, походившей скорее на дату изготовления «В 1964-м». И прямо перед магазином красовалась машина, которая в нашем мире могла принадлежать только Нику. Судя по взглядам окружающих, нехилая тачка тоже возникла словно бы из ниоткуда, и, кажется, кто-то из-под неё выползал – благо, машина никого не придавила.

Это был жёлтый «Плимут» 1957 года, мой брат называл машину «Принцессой». Она поражала своей невероятной красотой, особенно когда блестела в лучах июльского солнца. Раньше, когда Ник выезжал в город, никто не мог оторвать от неё своего восхищённого взгляда. «Принцесса» ослепляла на несколько мгновений каждого и обжигала от солнечного накала, если кто решался к ней прикоснуться в отсутствие хозяина. Нику же всё было нипочём, и сейчас он с блаженством гладил эту неживую красотку.