Марина и Сергей Дяченко - Электрик

– Что, вот так, сто баксов – милостыню? Кучеряво они живут, у себя в Задрищенске!

Нина скомкала листок и выбросила в пластиковую корзину для бумаг.

Вечер удался.

«Беседа за чашечкой чая» вылилась в ужин за бутылкой хорошего вина. Нина подсознательно ждала разочарования: короткая встреча, полная недомолвок, предпочтительнее долгой беседы; обаятельный директор при ближайшем рассмотрении мог оказаться недалеким и пустым.

Однако же не оказался.

Он разбирался в живописи, он специально ездил на театральные премьеры, он собирал коллекцию джаза. Он говорил комплименты естественно, как воду пил, а, подмечая мелкие недостатки эскизов, был доказателен и точен. К концу вечера они договорились быть на «ты»; Лена, купаясь в периферийных слоях милейшей беседы, наблюдала за Ниной с некоторой грустью.

Машина директора подвезла командированных дам к порогу гостиницы. Шагая к лестнице, Нина успела заметить напряженный взгляд администраторши; девушку должны были сменить под утро.

– Это хорошо, Нинель, – рассуждала Лена, устраивая себе логово на диване. – Это тебе полезно… Ты ведь красивая, умная, талантливая баба, а все одна, а почему? Слишком хороша ты для среднестатистического мужика. Мужик это понимает. Ты это понимаешь…

– Ленка, – сказала Нина, – давай спать.

– Нет, а я говорю, что это хорошо! Кольца на пальце у него нет. Семейное положение – неопределенное. И на тебя смотрит, знаешь, с интересом, я этот взгляд отлично различаю…

– Давай спать, Лен.

– Ну, давай. Я завтра с утра поеду с договорами разгребаться, а ты спи, если хочешь, хоть до обеда…

Накинув халат, Нина на цыпочках прошла в ванную – и в коридоре вдруг остановилась.

Из-под входной двери выглядывал белый листок. Нина взяла его в руки.

«Елена Викторовна, можете не верить, – прочитала распечатанный на принтере текст. – Но эти деньги надо отдать кому-нибудь за двадцать четыре часа. Пожалуйста, сделайте это. Пожалуйста. Иначе будет поздно».

– Ленка?

Лена уже спала, натянув одеяло чуть не на самую макушку. Не то она много выпила, не то здорово умаялась прошлой бессонной ночью.

– Лен?

Нет ответа. Тормошить измученного человека, который только что задремал, Нина не решилась; тем более что повод был… не очень приятный, конечно, и еще более сомнительный.

Подумав, она положила белый листок на тумбочку рядом с Лениной подушкой. В конце концов, завтра пусть сама решает, кого призывать к ответу за глупую, затянувшуюся шутку.

Нина проснулась посреди дня. Солнце билось в закрытые шторы. Лены не было – уехала на фабрику. Белый листок, скомканный, валялся в мусорной корзине; что ж, Лена приняла самое естественное решение – наплевать на вымогателей.

После вчерашнего ужина немного ломило затылок. Нина тщательно привела себя в порядок (пожалуй, тщательнее, чем обычно) и отправилась на экскурсию по городу Загоровску.

Новая администраторша встретила и проводила ее приветливой улыбкой. Нина хотела о чем-то спросить, но передумала: не получалось сформулировать вопрос так, чтобы не звучало по-идиотски.

Она брела, разглядывая витрины, вернее, свое в них отражение. Ей почти тридцать лет; она не худышка, но фигура приличная. Она не красавица, но женщина интересная, и следит за собой; но что, если Егору, с которым Нина теперь на «ты», просто нравится флиртовать с командировочными дамами?

Он называет ее «художником», он несколько раз давал понять, что ценит ее «глубокий творческий мир». Он отметил ее серебряный браслет, авторский, с двумя ящерицами. Он человек со вкусом; чем закончится эта поездка? И начнется ли что-нибудь после нее?

Вчера он обещал пригласить Нину и Лену к себе на дачу. Обеим совершенно ясно, что приглашена Нина, а Лена, вчера днем выслушавшая по телефону извинения от шефа, может тактично отказаться под каким-нибудь предлогом. Взрослые люди, не школьники. И все-таки – что это? Неужели – на один раз?

А вдруг навсегда? Бывает же чудо?

Она грустно улыбнулась своему отражению.

У входа в парк напротив угловой аптеки смирно сидел одноногий старик. Перед ним на асфальте расстелен был брезент, на брезенте башенкой высились лисички. Старик сидел, сложив большие ладони на единственном колене, и смотрел куда-то вдаль; Нина вдруг остановилась, вспомнив вчерашнюю странную сцену, молодца на Мицубиси, щедро раздавшего милостыню, взгляды старушек ему вслед…

Она вытащила сотню рублей из кошелька и положила старику на лисички. Тот быстро поднял глаза.