Владимир Миркин - Вальпургиева ночь

Шульгин выпил залпом стакан красного вина и вытер грязным платком свой вспотевший лоб.

– Не умеют здесь готовить настоящую свиную ногу, какую я едал в «Метрополе», – говорил он, жадно глотая большие куски мяса. – Ее замачивали в специальном рассоле двое суток, затем готовили на медленном огне пять часов! Хорошее было время. А какой я пил коньяк! Какие курил сигареты!

Шульгин горестно покачал головой и стал корочкой хлеба подбирать с тарелки мясной соус. Он ел быстро, стараясь больше съесть и выпить.

– Кстати, вы, кажется, сказали, что искали меня, – спросил Шульгин, медленно и с наслаждением глотая коньяк.

Он выразительно посмотрел на мою правую руку, пытаясь рассмотреть перстень:

– Неужели что-то не так… Появились проблемы?

Шульгин оторвал взгляд от перстня и пристально посмотрел на меня, словно ища в моих глазах ответ на свой вопрос.

– Неужели я был прав?

– Да… – тихо произнес я. – Вы оказались правы. Все так и случилось, как вы говорили… Волшебная палочка оказалась губительной для меня…

Шульгин быстро оглянул почти пустой ресторан и нагнулся ко мне поближе.

– Вы хотите вернуть мне перстень? – спросил он шепотом.

– Да, Иван Ильич, – чуть слышно ответил я и снял с руки перстень. – Волшебная палочка не для меня… не по Сеньке шапка… А я просто хочу выздороветь… опять полюбить жизнь!

– Полюбить жизнь? – медленно проговорил Шульгин, словно что-то припоминая.

Он опять приблизил свое лицо к моему лицу и в упор посмотрел на меня.

– Что же, это хороший повод отказаться от перстня, – опять заговорил он шепотом. – Но только имейте в виду – если вы это сделаете, то потеряете все деньги, славу, власть, женщин… Готовы ли вы к этому?

Я на мгновенье задумался: «Неужели я так быстро – прямо сейчас, сию минуту – расстанусь с перстнем… со своей волшебной палочкой… и с тем, что имею… Но в то же время мне необходимо сделать этот шаг на пути к выздоровлению… похожий на хирургический разрез, спасающий жизнь человеку».

Я в последний раз посмотрел на золотой перстень и вложил его в руку Шульгина.

– Так будет лучше, – тихо промолвил я. – Я хочу опять стать городским мечтателем и вернуть себе свои мечты… Перстень отнял у меня все желания… Даже желание жить…

От волнения Шульгин закашлял, прочищая горло. Кажется, он был сильно растерян. Он выпил еще рюмку коньяка и немного пришел в себя.

– Ну что же, – успокоившись, произнес он. – Лечение началось. С этой секунды вы теряете все деньги… У вас опять ничего нет, молодой человек…

В этот момент зазвонил сотовый телефон – и мне сообщили о том, что банк, в который вложил все свои деньги, «лопнул» и что моя финансовая империя рухнула… Я стал банкротом…

– Вот вам и лечение… – на прощание сказал мне Шульгин и вышел из ресторана.

Больше я его никогда не видел. Через несколько дней я узнал из газет, что известный бизнесмен и меценат Иван Ильич Шульгин скоропостижно умер в собственном номере гостиницы «Ореанда». Причины смерти неизвестны… Хотя, мне кажется, без губительного влияния перстня тут не обошлось.

А какова судьба перстня? О его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Хотя поговаривают, что в Ялте появился новый мультимиллионер, поражающий всех своим богатством и блеском. Не успел ли ему Шульгин передать перстень перед смертью? Это остается загадкой.

А что же произошло со мной? После моего банкротства все мое многочисленное окружение сбежало от меня – и я остался один. Оставшиеся деньги я быстро проел, устроился на работу и живу простой жизнью обывателя. И так же, как раньше, люблю гулять по набережной и наблюдать за жизнью заезжих олигархов.

Вечером 18 августа 1992 года известный ученый и публицист, автор нашумевших статей о работе мозга, профессор Сергей Иванович Иванов принял 25 капель tincturae opii simplicis, сел за стол и приступил к работе. Спустя пять минут он заметил, что под действием опия и его собственного обостренного воображения написанные им на бумаге буквы стали приобретать какие-то фантастические формы. Буква «а» как-то вытянулась, у нее появились глаза, нос, уши… Образовалась какая-то отвратительная рожа. Она нагло ухмыльнулась и подмигнула профессору.

Сергей Иванович в страхе бросил ручку, выскочил из-за стола и стал нервно ходить из угла в угол. Прошла целая неделя с тех пор, как он начал проводить научный эксперимент прямо в номере гостиницы. У него не было ни жены, ни детей, так как он полностью посвятил всю свою жизнь науке, а точнее – исследованию в области психиатрии. Каждый вечер он садился в кресло, закрывал глаза и ощущал внутри глаз рассеянное молочно-белое свечение. Затем перед его внутренним взором появились плавающие бледные пятна различных размеров, которые, как казалось ему, могли под влиянием его воли менять свою форму. Профессор пытался с помощью собственного воображения превратить их в яркие экзотические формы растений, животных, фантастических существ. И все это должно было происходить у него внутри головы – как на экране. Таким образом он хотел ни много ни мало совершить революцию в психиатрии – доказать, что человек может с помощью воображения искусственно вызывать у себя галлюцинации, а затем управлять ими с помощью своей воли.