Елена Усачева - Дети страха и другие ужасные истории

– А это не больно? – Боевой задор из кудрявой улетучивался. Она сделала шаг назад, наступила на чубушник. Хихикнула.

– Щекотно, – огрызнулась Нинка, подняла цветы и стала делать вид, что собирает букет. В душе появилась неправильная тревога. Нинка выпрямилась, заставляя себя думать о другом. Все она делает правильно, и нечего тут сопли распускать.

Кудрявая нерешительно смотрела по сторонам. Неужели все-таки ждет зрителей? Но ведь не знала, где спектакль. И Пося не знает. И если они не шли за ними с самого начала… Нинка глянула на березу, дуб, на далекие осины. Нет, дети бы себя давно выдали. Они не умеют долго и тихо сидеть в засаде.

– В ботинках ложиться? – спросила кудрявая.

– Ну не босиком же!

Кудрявая занесла ногу над простыней. Предупредила:

– Испачкаю.

– Ты собираешь возрождаться для новой жизни? – Нинка сбросила чубушник и взялась за лопату. – Фильм про Гарри Поттера смотрела? Там феникс был. Сгорал, а потом возвращался. Как новенький. Немного полежишь, а потом тебя не узнают. Одно условие – не орать и не дергаться. А то не получится.

Кудрявая очень серьезно кивнула.

– Хорошо.

Подобрала широкую юбку, сделала шаг в яму и села. Выправила ткань. Легла.

Нинка посмотрела скептически.

– Надо было подушку взять. Но и без нее… – она перебрала несколько вариантов концовки фразы… пусть будет ободряющая: – Справимся.

Кудрявая кивнула. Видно было, что она уже ничего не хочет понимать, просто со всем соглашается. Нинка набросила на нее края простыни, накидала на ноги чубушника. Взяла в руки лопату. Ссыпала землю раз. Другой.

И тут кудрявая заорала. На мгновение Нинка обреченно подумала, что мелкая врушка, обещала же молчать. А потом кудрявая начала вырываться. Вот и Пося оказался прав – дергается, еще как.

– Вы чего?

Тинтин.

– Совсем обалдел? – накинулась на него Нинка. Наверное, из-за шуршания земли о лопату она не услышала его шагов. – А ты заткнись, а то вообще кривой останешься!

Кудрявая всхлипнула и обиженно уставилась на Тинтина:

– А чего он?

– Тебя не звали! – вплотную подошла к нему Нинка.

– Ты ненормальная? – яростно зашептал ей в глаза Тинтин. – Ты же ее убьешь!

– Убирайся! Ты мне не нужен, урод хохлатый!

Оскорбление Тинтин пропустил. Чуть склонившись, он смотрел на Нинку. Глаза его бегали, губы он поджимал, придумывая и меняя начало предложения. Там наверняка были и ругань, и пожелания, и угрозы. Но сказал он другое.

– А я за лопатой пришел! – прошипел он. – Мне ее отдать нужно!

– Потом отдашь!

– Сейчас! – Он все решил.

Нинка взбесилась. До белизны перед глазами. Как же она ненавидела сейчас Тинтина. Вот он стоял, смотрел на нее и мешал. Он только и мог, что мешать!

– Подавись своей лопатой!

Нинка перекинула черенок лопаты ему в руку. От безысходности, от того, что ничего не получается, что ей вечно устраивают проблемы, что постоянно находятся умники, говорящие свое, что развлечения всегда портят вот такие типы с хохолками, она пошла прочь, возмущенно взмахивая руками. Она слышала, как Тинтин несколько раз всадил лопату в землю. А потом опять заорала кудрявая. Может, ее, и правда, сначала надо было убить?

Нинка продолжала идти. Пусть хоть изорутся там. Кудрявая замолчала. Наступила тишина. Это даже интересно. Нинка обернулась.

Под дубом стояла Лана, вожатая с приятным круглым именем. Лицо у нее было уже даже не зверское. Она была бледна, глаза в пол-лица, а другую половину лица занимал рот. Он был распахнут. Лана, вероятно, тоже орала, но Нинка ее почему-то не слышала. Рядом с Ланой стояло несколько мелких, а в стороне Пося с мрачностью во взоре. Нет, не мрачностью. Постная у него была морда.

– Идиот! – наконец внятно произнесла Лана, подошла и занесла кулак над Тинтином.

Нинка фыркнула, попыталась сдержаться, но все же засмеялась в голос. От хохота, от осознания всего произошедшего, она упала на колени и стала биться лбом о землю. Вот теперь ей было весело. Очень весело.

Когда первый приступ смеха прошел, Лана уже волокла Тинтина прочь. Мелкие бежали за вожатой. Бодро вскочившая кудрявая выбирала из рассыпанного чубушника самые красивые цветы. И только Пося шел в обратную сторону. Шел к Нинке.

– Ты чего? – спросил он.

Нина уперла кулаки о землю перед собой. Было колюче, но как-то уже неважно.

– Думала, скучно будет, а тут – бодряк.

– Ничего же не получилось.

– Не переживай, – Нинка села, отряхнула руки, стукнула по коленям, сбивая землю. – Она к тебе больше не полезет. Она вообще больше ни к кому не полезет. Мы ее похоронили. Все теперь будет по-другому.