Людмила Иванова - Джосанолинда

Они подошли к винтовой лестнице, которая вела к ромбовидному очагу, и Марина поразилась, как величественно выглядело все здесь, словно должно свершиться какое-то торжество. И они медленно стали подниматься, ступенька за ступенькой, а когда, наконец, они подошли к цели, Марина увидела там девушек. Они стояли в вычурных позах, и напоминали статуи эпохи Позднего Возрождения, когда начал царствовать в линиях маньеризм, но к ее большому удивлению, они были живые и при виде Мирэны, они выпрямились и почтительно склонились. Затем Мирэна повернулась к Марине и, достав маленькую шкатулку из складок своего наряда, вынула оттуда маленький флакончик. Затем вылила содержимое флакона в огромную чашу.

– Подойди, – приказала она Марине, и та подчинилась. Она жестом показала, что Марине нужно склониться и та присела на корточки, а властный голос Мирэны произносил какие-то незнакомые слова, которые Марине не были понятны, но ощущение чего-то важного и великого не оставляло ее. – МэдэмИя! – резко крикнула Мирэна в пространство и, брызнув из чаши на Марину, приказала выпить, все, до дна.

Через несколько минут она почувствовала легкость и свободу во всем теле, чувствуя себя легкой как перышко. Затем эти ощущения сменились приливом желания, которые разливались по всему телу, заглядывая в самые сокровенные и потайные уголки души, куда хода не было никому, даже сама Марина боялась заглядывать туда, слишком там темная, тайная и неизведанная область. И, в этот момент, зазвучала музыка, необычная, тонкая, еле уловимая, как дыхание ветра, как ночное небо, казалось, что она льется ото всюду, пронизывая невидимыми нитями насквозь страстное и желанное тело Марины, играя на нежных струнах души. И вдруг одна девушка, стала изгибаться, словно змея под звуки этой необычной музыки, затем другая, затем третья и так все стали извиваться в едином ритме, и сама Марина не заметила, как тоже начала танцевать этот необычный танец. И странное дело, ее руки, ее ноги и все тело, уже ЗНАЛО эти движения, и она танцевала в такт, ни разу не сбившись и поражаясь самой себе.

Затем Марина увидела, что другие девушки начали отбивать ритм на музыкальном инструменте, напоминавший маленький барабан. И танцовщицы, сбросили с себя наряды, оставшись в браслетах и украшениях, начиная отбивать ритм и принимать различные позы, напевая какой-то мотив и слова, которые она не понимала.

Марина смотрела и не могла решиться на такой откровенный и необычный танец, но тело само отбивало такт и повторяло движения, от которых чувствовалась бешеная энергия страсти и чувственности, даже огонь в очаге, вокруг которого происходили танцы, стал больше и ярче. Вокруг было горячо, девушки танцевали и танцевали, а вместе с ними и Марина, чувствуя, как в этом танце выходит все, что копилось годами и тщательно пряталось в потайных уголках ее тела и души. Та первобытная страсть, охватывающая все тело, дающая плоды, выходила наружу, и она заметила, как сыплются множественные искры из этого мощного огня. Их было очень много и на очень короткий миг они образовали ясно различимый силуэт танцующей и манящей женщины, кружащейся на языках пламенного огня. Это был всего лишь миг, но его было достаточно, чтобы она заметила. «Огненная девушка!», – проносилось в ее голове. Вскоре страстное напряжение начало сниматься, и музыка стала менее страстной, а ритм стал замедляться и напоминать перелив волн. А затем, через некоторое время, добавились еще какие-то нежные звуки незнакомого инструмента. И тогда Марина увидела, что девушки как-то преобразились, они ей стали напоминать каких-то волшебниц, и внешне, и внутренне. И она это почувствовала. Повсюду веяло легкостью, нежностью и какой-то светлой и ясной чистотой души. Девушки танцевали так, словно парили под потолком, напоминая изящество и фееричность балерин. Создавалось ощущение, что это небесные феи, столько легкости и волшебства было в их движениях и, только сейчас Марина заметила, что они были не нагие, а на них было тонкое, прозрачное покрывало, которое подчеркивало и создавало образ легкости и воздушности. И она сама не заметила, как начала танцевать этот танец.

А пока они танцевали, огонь заметно уменьшился в размерах, и почувствовалась легкая прохлада, такая, что Марина, забыв свои опасения, свалиться с этого островка под потолком, закрыла глаза и получала какое-то странное удовольствие от танца и музыки. Она чувствовала колебания воздуха, и возникало ощущение стремительного спуска вниз. Она открыла глаза и к своему ужасу увидела, что очаг с ней, девушками и Мирэной, опускается куда-то вглубь пола. Она встала как вкопанная, перестав танцевать, ожидая чего-то страшного.