Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла

– Но как объяснить свое исцеление? – пожимаю плечами я.

– Я сказал твоему брату, что принес для тебя волшебный отвар, – подталкивая меня к лежаку, рассказывает Римут. – Он слишком страдает, чтобы не верить в чудо. Так что беспокоиться не о чем.

– Ты ведь и есть Чори? – спрашиваю я, и Римут смеется.

– Да, это одно из моих имен. За шесть тысяч лет их было немало… Мне пора.

– Мы еще увидимся?

– Разумеется, ведь как ни крути – у нас много общего. Убить Амалика, например. В тебе моя кровь – я всегда почувствую, когда буду нужен тебе. Береги Айлин и живи сердцем. Оно всегда подскажет тебе, как найти баланс между долгом и любовью. А теперь спи.

Покорно укладываюсь, складываю руки на груди и, прикрыв глаза, тут же проваливаюсь в забытье.

Когда я выбираюсь в гостиную, за окнами – день. От количества снега, которым покрыта лужайка возле дома, режет глаза. Бросаю взгляд на термометр. Минус пятнадцать. Настоящая русская зима. Выхожу на крыльцо, жадно втягиваю носом холодный воздух. Смотрю на снежинки, беспечно падающие на землю. Впервые за прошедший месяц мне хорошо и спокойно. Я знаю, что мне предстоит решить море проблем, в частности, с Вианором, который вот-вот пришлет за мной своих людей. Но по сравнению с тем, что я теперь здоров и сильнее, чем раньше, все кажется мелкими недоразумениями, легкими и вполне решаемыми. Озябнув, возвращаюсь внутрь и поднимаюсь на второй этаж. Подхожу к комнате Айлин и несколько секунд стою в нерешительности. Потом приоткрываю дверь и заглядываю внутрь. Девушка спит. Руки прижаты к животу, лоб хмурится, глазные яблоки двигаются. Похоже, ей снится сон. Убираю от ее лица прядь волос. Синяк на скуле стал темнее. Шрам над губой похож на тонкую цепочку. Что с ней случилось, пока она была там? Не сомневаюсь, что у нее была веская причина, чтобы схватиться за скальпель. Что с ней сделал Амалик? Узнаю ли об этом когда-нибудь? Вернутся ли в наши отношения прежняя откровенность и доверие? Найдет ли она в себе силы простить меня? Хотя, признаться, я сам не готов смириться с тем, что пошел на поводу у Дины и убил свою подопечную. Теперь я знаю, что ее сердце бы запустилось, даже если бы Америго не приехал: ведь в ней была кровь Римута. Но сам факт того, что я сделал, останется низменным. Я убил ее. Провожу рукой по ее щеке, она что-то бормочет и переворачивается набок. Не хочу угнетать ее своим присутствием и тихо выхожу в коридор.

Захожу в ванную и включаю воду. Намыливаю руки и смотрю на свое отражение. Шрам от кинжала Хэнка стал почти незаметным. Щеки теперь розовее, чем прежде. А вот клыки выпускаются наружу сложнее. И это может иметь неприятные последствия. Сбрасываю с себя одежду и запихиваю в корзину для мусора. Встаю под душ. Теплые струи воды скользят по коже, давая расслабление и умиротворение. Слышу, как открывается дверь, и сквозь ресницы вижу снимающую с себя халат Ливию. Она встает рядом со мной, и ее тяжелые рыжие локоны тут же темнеют, намокнув. Ее руки обнимаю меня за шею, губы жадно ищут мои.

– Ты жив, жив, – шепчет она, прижимаясь ко мне всем телом. – Я никогда не была так счастлива, как в тот момент, когда этот странный тип сказал, что все позади.

– Мы должны это отпраздновать, – между поцелуями успеваю сказать я, кладя руки ей на спину.

– Завтра вечером мы улетаем в Барселону, – напоминает Лив, заглядывая мне в глаза. – Хочешь полететь с нами?

– Нет, меня ждут в Лондоне.

– Значит, снова будем врозь, – Лив не скрывает своего разочарования.

– Ну, ты же знаешь, что это временно. Однажды все закончится, и мы будем вместе навсегда. Переберемся жить в горы, купим маленький домик подальше от человеческих глаз. И по вечерам станем валяться с книгами у камина…

– Когда-нибудь… – Лив печально улыбается.

– Я обещаю тебе такую скучную жизнь, что сама еще пощады просить будешь.

Ливия издает короткий смешок и прижимается лбом к моей груди. Мне хочется верить в сказанное, но что-то подсказывает, что мечты так и останутся мечтами. Мы снова целуемся и забываем о времени.

Когда мы наконец выбираемся из ванной и спускаемся вниз, в окна уже заглядывают сумерки. Дэшэн усаживает близнецов за стол, на котором стоят две тарелки с запеканкой из творога. Он заботливо помогает сесть на стул Петре, поправляет салфетку у Фео. Суетится вокруг них. Дом вампира – не место для таких малышей. Нужно найти для брата и сестры хорошую семью. Место, где бы их окружили любовью, чтобы они смогли забыть о том кошмаре, через который им пришлось пройти. Но пока никаких вариантов у меня нет.