Адам Стемпл - Проклятие или дар. Черная книга страшных сказок

Я дошел до следующей деревни. Здесь дорога под прямым углом пересекала реку, вдоль которой тянулась не попадавшаяся мне прежде тропинка, и я пошел по ней, глядя на не до конца замерзшую реку. Вода бурлила, плескала и пела.

Тропа повела меня в поля, прямая, заросшая травой. Не краю я нашел камешек, наполовину ушедший в землю. Я подобрал его и обтер. В руке у меня оказался оплавленный фиолетовый кусок, отливавший странным радужным блеском. Не выпуская его из пальцев, я убрал камень в карман – его прикосновение казалось мне теплым и обнадеживающим.

Река змеилась среди полей, я молча шел вперед.

Так я прошагал примерно час, и наконец заметил дома – новые, небольшие, приземистые – на насыпи, над моей головой. И в этот самый миг я заметил мост и понял, что оказался на старой железнодорожной насыпи, и приближался к мосту с другой стороны.

Мост сбоку был разрисован и расписан: рядом с «ОТВАЛИ НА ХРЕН» и «БАРРИ ЛЮБИТ СЬЮЗЕН» соседствовало вездесущее «НФ» Национального фронта.

Я остановился под красной кирпичной аркой, среди брошенных оберток от мороженного, пакетиков из под чипсов, возле одинокого и печального использованного кондома, разглядывая облачко пара, выходившего из моего рта в холодном послеполуденном воздухе.

Кровь на моих брюках наконец засохла.

Над моей головой по мосту проезжали автомобили; в одном из них громко играла музыка.

– Привет? – проговорил я с некоторым смущением, чувствуя себя дураком. – Привет?

Ответа не было. Лишь ветер перебирал пустые пакетики и листву.

– Я пришел. Я же сказал, что приду. И пришел. Привет?

Меня окружало молчание.

И я зарыдал, всхлипывая глупо, беззвучно…

К моему лицу прикоснулась рука, и я посмотрел вверх.

– Не думал, что ты придешь, – проговорил тролль. Теперь он был одного роста со мной, но в остальном не изменился. Длинные, похожие на паклю волосы не расчесаны, в них застряла листва, круглые глаза полны одиночества.

Я пожал плечами, утер лицо рукавом пальто.

– Я вернулся.

Над нами, перекрикиваясь, пробежали трое подростков.

– Я тролль, – негромко и с опаской прошептал тролль. – Фоль роль де оль роль.

Он дрожал.

Протянув руку, я взял его огромную когтистую лапищу. И, улыбнувшись, сказал.

– Все хорошо. Честно. Все в полном порядке.

Тролль кивнул.

А потом толкнул меня на землю, на листву и обертки и использованный кондом, и навалился всем телом. Поднял голову, открыл пасть и съел мою жизнь острыми и крепкими зубами.

Закончив, он встал и отряхнулся. Сунул руку в карман пальто, достал вздутый, обожженный кусочек шлака и протянул мне.

– Это твое, – сказал тролль.

Я окинул его взглядом: моя жизнь безукоризненно сидела на его плечах, – как будто он носил ее год за годом. Взяв из его руки кусок шлака, я обнюхал его и почувствовал запах поезда, с которого давным-давно свалился этот камешек. Я стиснул его волосатой лапой и сказал:

– Спасибо.

– Удачи, – пожелал мне тролль.

– Ага. Ну, ладно. И тебе тоже.

Усмехнувшись моим лицом, тролль повернулся спиной и отправился обратно – тем путем, которым я пришел, к мосту, к деревне, к пустому дому, который я оставил утром, посвистывая на ходу.

А я теперь здесь. Прячусь. Жду, став частью моста.

Из теней я наблюдаю за проходящими людьми: выгуливающими собак, разговаривающими, ведущими себя, как положено людям. Иногда они останавливаются под моим мостом – просто постоять, помочиться, заняться любовью. Я слежу за ними, но молчу. Они никогда не видят меня.

Фоль роль де оль роль.

Я намерен оставаться здесь, в темноте под аркой.

И я слышу всех вас, топающих и шагающих по моему мосту.

O да, я могу слышать вас.

Но не хочу выходить.

Нил Гейман

Когда они входят в класс, Джон думает, что видит двойников. Они совершенно одинаковые: золотые и синие, волосы и глаза. Мальчик, наверное, чуть выше. Однако Джон дольше смотрит на девочку. Все смотрят на них. Они не замечают. Они привыкли. Учитель называет их имена, они вежливо улыбаются. Дейзи и Дрю. Джон думает, что глупо давать близнецам имена, начинающиеся на одну букву, как у героев старинных историй о школах-интернатах.

Алисе нравятся такие книжки. Ему, Джону, нет.

Место рядом с ним свободно, и он надеется, надеется.

Однако учитель, естественно, сажает девочку в самом конце класса, a мальчик садится возле Джона. Нового соседа окружает странный и тонкий аромат. От него пахнет, как от вазы с фруктами у него дома, когда над ней начинают роиться мушки.