Александр Гобх - Театр очищения

– Эй, ублюдки, отпустите нас! – закричал Бен.

В ответ никакой реакции. Его лицо сразу поменялось на такое, какое бывает обычно когда жалеешь о чем-то. Парень, что волок девушку по полу, проходя рядом с Ричардом и Беном, окинул их взглядом и крикнул: “Себастьян!”. Человек, которому адресовалось сообщение, стоял вплотную к актеру-бандиту, и тушью подводил его наполовину сгнившие брови. Он повернул голову и, сложив руки на груди, вздохнул, всем своим видом показывая – «Опять ты меня отвлекаешь!». Он дернул несколько раз головой, пытаясь избавится от локона черных волос на лице. Человек, держащий труп девушки, поднял подбородок и направил его в сторону Ричарда и Бена, не отводя взгляда от Себастьяна, словно приказал подойти к ним. Не стоило Бену кричать. Хотелось орать во все горло, чтобы их освободили, но, приняв реальность, какой бы кошмарной она не была, они поняли, что теперь лучше молчать. Себастьян грациозно двинулся к ним, а парень, недовольно махнув головой, поволок девушку дальше. С первого взгляда определить пол Себастьяна не удалось. Хотя, какое это имело значение?

– Ага, вот и вы, простите, не узнал ваши милые мордашки среди других. Как проходит выступление? – не придавая ничему значения, он достал кисть.

Отвечать Ричард не стал. Себастьян пальцем вытер его заслезившиеся глаза и кистью подвел контур глаз. Прищурившись, он легкими мазками, точно, как художник, что вырисовывает портрет своей возлюбленной, кистью проводил по его ресницам.

– Не дергайся, – сказал он.

Ричард чувствовал себя куклой, которую в любой момент могут разобрать на части. Себастьян щелкнул колпачком от туши и спрятал ее в карман на поясе. Из-за спины он достал кисть потолще. Себастьян прошелся ею по лицу говоря женоподобным голосом:

– Вам еще выступать, меньше слез – от них грим портится, – моргнув глазами так, как обычно моргают новорожденным детям, он дал понять, что закончил. Его черные как две бездны глаза утопали в ехидности. Хотелось навсегда убрать эту наглую ухмылку с его мерзкого наполовину мужского лица. Устоять перед искушением плюнуть в эту морду не мог бы самый принципиальный человек, включая и Ричарда.

– Пошел ты, пидор обдолбанный, – он уже собрал нужное количество слюны на языке, но удар ладонью по щеке дал ему плюнуть в другую сторону, отчего несколько капель попали на Бена.

– Не сметь! – он оттопырил указательный палец и пригрозил им.

Тьма локона волос на лице сливалась с безумием его широких зрачков.

– Скажи спасибо, что ты выступаешь, дорогуша, – он посмотрел на Бена.

– Бери пример с толстячка и помалкивай, – он спрятал локон за ухо и подошел к Бену.

Тот затрясся при виде черных как смоль глаз и худого тела. Себастьян вплотную приблизился к его лицу. Бен закрыл глаза и с каждым вдохом вспоминал, как над ним издевались в школе. Кистью потолще он прошелся по его лицу, будто стряхивая пыль.

– Ты мне нравишься, – сказал он ему на ухо, и Бен зажмурился сильней. Себастьян схватился за бок пояса и вынул из него небольшой нож, не отводя глаз от Бена.

– Открой глаза, – сказал Себастьян. Он взял нож двумя пальцами и пошевелил им как маятником на нитке. Бен его не слышал, он находился в мире воспоминаний, где, зажмурившись, можно избавится от проблем.

– Открой глаза! – крикнул Себастьян. Кошмарная реальность заставила его прийти в себя. Бен увидев нож и заскулил, как щенок, стараясь отдалить голову от него. Но Себастьян приближал холодное оружие к голове бедняги, пока не коснулся лба.

– Успокойся, это всего лишь нож, – улыбнулся он. Казалось, что у Бена опять начинается приступ. – Все хорошо, Бен, ты станешь лучшим актером. – продолжал Себастьян.

Только Ричард открыл рот чтобы закричать «Отвали от него, тварь!», как передумал, увидев отблеск света на лезвии ножа. Сейчас он не в том положении, чтобы хоть как-то помочь. Себастьян повел плоской стороной лезвия ото лба вниз по щеке, потом по шее и груди. Зрачки Бена следили за острием, отчего казалось, что глазные яблоки повернутся обратной стороной. Добравшись до живота, он остановился. Бен на вдохе втянул живот, но нож не отставал, так что на выдохе он бы проткнул его тело. От страха он еще больше старался убрать пузо от опасной стали, отчего кишечник сводило мучительным ноем тошноты.

– Мы оба знаем, что рано или поздно ты это сделаешь, выдыхай, – сказал Себастьян, приставив нож в упор животу. Бен молчал, издавая лишь потрескивающие звуки слюны проходящей через зубы.