Александр Гобх - Театр очищения

– Так-так, – она открыла тетрадь и провела пальцем по списку. – Ричард Норрис, я полагаю?

Желание уйти покинуло его.

– Мы знакомы? – глупый вопрос – он определенно знал, что они ни разу не виделись.

– Нет, но Вы в списке, как актер. У Вас сегодня прослушивание. Пройдемте за мной, – сказала она и захлопнула тетрадь. Старуха подошла к прямоугольному полотну розового цвета и отдернула его как штору. За ней была дверь. От удивления брови Ричарда поднялись вверх.

– У нас не совсем обычный театр, – сказала она и открыла дверь. А там – растворялись во тьме ведущие вниз ступеньки. Женщина нажала на выключатель – и лампы осветили красные стены, украшенные золотистым орнаментом.

– Я понимаю, как это выглядит. К сожалению, это все, что осталось от когда-то великого театра под землей, – заявила она.

– Попрошу объяснить, – Ричард дал понять, что далее не пойдет за ней. В голове начали всплывать образы из цирка уродов. Он, конечно, хотел получить главную роль, но в подобных мероприятиях участвовать отказывался. Театр – это, прежде всего, искусство, а не насмешки над инвалидами.

Она рассказала про древний театр под землей, о котором, конечно же, никто не слышал. О том, что в 1913 году там выступали самые знаменитые актеры того времени, но, к сожалению, театр обанкротился. “Во времена войны, знаете, было не до зрелищ”, – говорила она. Так и простоял театр заброшенный и никому не нужный вплоть до 1949 года, пока не объявился новый владелец, мистер Картер, с новым взглядом на принципы театральных выступлений. И сегодня он набирает людей для своей новой пьесы которая вытащит заведение из банкротства навсегда.

Красивая история, странно, что я о ней не слышал, подумал Ричард. Помимо пяти лет обучения в университете, последние несколько месяцев он изучал все, что касалось существующих и давно заброшенных театров, ставших исторической ценностью страны. И тот факт, что последний театр, в котором он еще не облажался, находился на глубине тридцати метров под землей и собирал необразованных новичков актерского мастерства, заставил Ричарда смять конверт в кармане. Театры под землей встречались ему и раньше. Однажды в таком театре он пытался получить эпизодическую роль палача, отрубающего голову главному герою. Однако здание театра выглядело совершенно иначе, чем подвалы в магазине тканей.

– Если хотите, могу показать все лицензии на подземные строения. Все легально. Идем, тебя уже все ждут, – пробормотала старуха и пошла вниз по ступенькам, оставив Ричарда наедине с разноцветными тряпками. Дверь выхода колыхнулась и зазвенел колокольчик. Сквозняк. Не совсем то, чего он ожидал. От этой мысли стало не по себе. Он посмотрел на дверь, вздохнул, и двинулся за старухой с мыслью – “Хуже все равно уже не будет”. Как же он ошибался.

– Стены вышиты вручную? – это первый вопрос, что пришел в голову.

– Разве не заметно? – рассмеялась она. – Конечно. Вы думаете, зачем нам магазин тканей сверху? Новый хозяин решил обшить стену, чтобы, спускаясь, зритель получал эстетическое удовольствие и располагался к предстоящему выступлению.

– Это, конечно, правильно, но не замечаете? Спуск достаточно крутой и узкий. Это неудобно и небезопасно, особенно, если зрителей – сотни.

– Конечно, Вы правы, но люди могут входить по-разному.

– В каком смысле? – Ричард обернулся посмотреть, не захлопнул ли кто за ними дверь. Нет.

Женщина некоторое время молчала, потом ответила.

– Это ведь не единственный вход и выход, – издав смешок, словно через силу.

Было видно, как эта тема ей не нравилась и Ричард решил замолчать. Место формировало в голове множество вопросов, удержать от которых рот стало невозможно. К примеру, зачем вход в театр закрывать тканью? Или почему театр находился в подвале магазина?

– Сколько тут помещается человек? – он хотел задать совершенно другой вопрос, но вылетел этот.

– Человек? Около ста двадцати.

“Не густо”, подумал про себя Ричард. Однако, это последний шанс начать карьеру, так что перебирать вариантами он не стал. Ступеньки все не заканчивались, и наконец в метрах двадцати показалась двухстворчатые двери, стоявшие внизу как финишная черта, переступив за которую ты либо выиграешь, либо проиграешь.

– Вы нервничаете? – спросила женщина, но Ричард не успел ответить. – Это нормально. Актеры должны нервничать, вдруг попадется подходящая роль, – сказала она и Ричард улыбнулся. В какой-то момент ему показалось, что этими словами она хотела передать совершенно другую мысль. Дойдя в самый низ до дверей, они остановились.