Анна Асланова - Искушение Лилит (СИ)

— Ясно, так ты один?

— Приехал, не предупредив отца, хотел сделать сюрприз… но не вышло, вот и один. Папа хотел на месяц туда уехать, а из-за меня возвращается раньше.

— Понятно.

Пройдя в комнату к Жене, Ангелина прилегла на кровать и закрыла глаза. Женя примостился к ней. Он слегка положил голову ей на грудь и стал слушать стуки сердца, которые стали почему-то учащаться. Парень приподнял голову и внимательно посмотрел на Ангелину, которая все так же не открывала глаз. Он коснулся губами ее губ, начал нежно ласкать руками ее тело, и, заметив, что девушка не сопротивляется, начал нагло целовать ее в губы и шептать:

— Помнишь наш первый раз, здесь, на этой кровати… семнадцать лет, с тех пор я не могу смотреть ни на одну другую девушку…

— Это была глупость молодости, я думала, что больше никогда тебя не увижу.

— Нет, не глупость… хоть здесь я оказался первым.

— Жень, перестань.

Страсть стала нарастать и Ангелина не могла справиться со своими желаниями, поцелуи становились все горячей, прикосновения более интимными, но в какой-то момент разум все же дал тревожный сигнал, и как только она хотела уже сказать: «хватит», в окно комнаты кто-то громко начал стучать. Они перепугались. Женя резко соскочил, раздражительно, дергаясь, начал натягивать штаны. И быстрыми шагами вышел из дома, чтобы посмотреть, кто посмел прийти в неудачный момент. Но на улице никого не было. Когда он вернулся, Ангелина уже поправила платье, которое в порыве страсти оказалось расстегнутым и задранным, медленно привстав с кровати, она стыдливо посмотрела на Женю и растерянно сказала:

— Домой уже пора…

— Останься, прошу, — глядя на Ангелину, молящими, своими лучистыми глазами говорил Женя.

— Мне плохо, много выпила, наверное.

— Я тебя провожу.

— Не нужно, я смогу пройти два дома сама, — решительно сказала Ангелина и направилась к выходу.

Выйдя из дома, девушка нежно взглянула на прощание на своего друга и только хотела попрощаться, как он схватил ее за талию, и близко прижав к себе, начал целовать в губы. Она не сопротивлялась, лишь, когда заметила, что Женя уже слишком был на взводе и, наверное, готов был отнести ее обратно в дом, она слегка оттолкнула его и молча, ушла.

Немного посидев на бревне, под своим окном, Ангелина, чуть протрезвев, зашла домой. В своей комнате она увидела Екатерину.

— Вы все так же, как в старые времена, ждете меня домой?

Старушка улыбнулась.

— Я скучаю по тебе. Ангелина… милая моя доченька, ты у меня единственная, других детей мне не дано иметь, ты стала мне родненькой и самой милой на всем белом свете, — старушка расплакалась.

Ангелина присела к ней на кровать, обняла Екатерину.

— Я, — продолжила она, — я должна тебе сказать.

Чуть успокоившись, сказала:

— Есть вина перед тобой, Ангелочек, я прошу тебя об одном.

— О чем?

— Мне немного осталось, я умираю, но так не хочется… рак съедает меня изнутри, и уже ничего не изменить. Так вот, Ангел, мой, храни себя, познай любовь земную, и тогда может быть, в твоей сущности все изменится и эта перемена, приведет к твоему спасению.

— Мне непонятны ваши слова… я не понимала никогда вас…

— Я знаю, что между мной и тобой были недомолвки, и что ты мне не верила, а, может, и не веришь, что я исполнила все-таки обещание, что дала тебе тогда, в тот вечер.

— Вы обещали не заниматься колдовством, но я видела, что на чердаке, вы, как и прежде зажигали свечи и шептали.

— Милая моя, о чем я шептала?

— Мне было не слышно.

— Я молилась! Это были церковные свечи, я замаливала грехи, я молила о прощении, и когда почувствовала, что я очистилась от этой грязи, я посмела ступить в церковь, я прошла обряд очищения, и стала такой, какой ты меня видишь.

— Что же получается, вы не искупили свой грех, раз вам ваш бог так и не дал детей?

— Он дал мне, дал мне великое счастье… дал дочь, тебя! Ведь ты назвала меня мамой. Для тебя это всего лишь слово, а для меня это целая жизнь, это был самый счастливый день в моей жизни!

Ангелина расплакалась. Она не думала, что для Екатерины это было настолько важным.

— Ты не поймешь, сейчас не поймешь, но я уже ничего не смогу сделать, мои силы иссякли.

Они еще долго разговаривали. Вспоминали прошлое, где-то смеялись, плакали, но никогда они не были так близки, как сейчас. Ангелина тоже скучала, ей не хватало мамы, она слишком рано ее лишилась,

— Завтра двадцать лет, как нет моей биологической мамы.

— Сходи на могилу… ты ведь уже давно у нее не была? А раньше часто навещала.