Анна Асланова - Искушение Лилит (СИ)

— Это неизвестно. Но очень бы хотелось…

— Если Грааль у него, значит, все было сделано не зря?

— Да, я тоже видела это чудо с Граалем, но в данный момент все равно меня терзают сомнения.

— Как тебе удалось избежать заключения?

— Ребята дали показания в том, что я их заложница, так что… поэтому приходиться маскироваться, чтобы навещать их…

Еще немного поболтав, девушки попрощались. Через неделю Рита снова навестила Женю, так как тот очень просил Викторию, чтобы она передала желание Жени о встрече с Ритой.

Когда она пришла к нему, то заметила, что Женя был подстрижен, выбрит, опрятно одет и его глаза словно ожили. С каждой новой встречей Рита замечала перемены в Жене. Посещение больного стало привычкой, а затем внутренней необходимостью Риты, которая в дальнейшем переросла в любовь для обоих. И уже после того, как Женя вышел из больницы, а Рита окончила институт, они смогли вместе пойти на могилу Ангелины, чтобы рассказать о том, что благодаря ей, они нашли друг друга.

О братстве Женя совсем забыл, а если и вспоминал, то вспоминал все произошедшее как страшный сон…

Подняв тяжелые веки, он почувствовал резкую боль от яркого белого света, который словно жег его глаза. Грацкий лежал на чем-то твердом. Напрягши зрение, осмотрелся, и увидел, что-то похожее на белый туман вокруг себя. Несколько минут молодой человек пытался понять, где находится, но так и не понял. Глаза уже стали привыкать к такому яркому свету, и он медленно стал подниматься на ноги. Грацкий обратил внимание, что сам одет во все белое. На нем была белая майка и белые легкие штаны, ноги наги. Он начал идти вперед. Не было слышно ни одного звука, казалось, что Алексей оглох.

— Где я? — слабым голосом крикнул Грацкий.

Ответа не последовало. Пройдя немного, понял, что находится в каком-то бесконечном пространстве, в огромном вакууме. Встав на колени, Грацкий начал щупать пол.

— Из чего же сделан? — заинтересовался он.

Грацкий не почувствовал ни холода, ни тепла, только зрительно мог определить, что поверхность абсолютно гладкая. Еще раз оглянувшись, он решил идти вперед. Так несчастный шел несколько минут, затем часов, затем столько, что казалось вечность. Он, верно, искал хоть что-то иное, темное пятнышко, какой-нибудь предмет… Глаза становились тяжелыми, в ногах чувствовалась слабость…

— Что я здесь делаю? — начал шептать он.

Сил становилось совсем мало. Присев на пол, он согнул ноги в коленях и прикрыл глаза ладонями. Стали появляться различные образы, картины… которые были ему знакомы. Потом он вдруг стал видеть все яснее и яснее. Грацкий увидел себя со стороны, первый его шаг, первое слово, он видел свою жизнь… Обессилив, упал на пол. Лицо будто прилипло к гладкому полу. Образы пропали. Из глаз хлынули слезы. Он весь покраснел, начал рыдать и судорожно корежится на полу. Чуть успокоившись, словно безжизненный смотрел в одну точку.

— А вдруг нельзя спать, вдруг я больше не проснусь? — подумал он.

Из всех сил Грацкий пытался ползти вперед, но уже не мог…

— Вот и все…

Его глаза закрывались и когда они вот-вот должны были сомкнуться, он заметил, как что-то стало светиться впереди, и с каждой секундой свет становился ярче, словно, какая-то яркая точка приближалась. Легкая вибрация пробежала по полу. Послышались шаги, затем стук каблуков… и перед собой он увидел девушку, облаченную в одежду, что носили греческие царицы. Одежда переливалась золотом. Когда она подошла совсем близко, Грацкий оторвал щеку от пола и с трудом поднялся. Он медленно подошел к неизвестной и стал вглядываться в лицо.

— Ангелина, — слабым голосом произнес Грацкий.

Та же холодно смотрела на него и, выдержав паузу, ответила:

— Не совсем…

Но тот ее не услышал, он стал быстро, еле выдавливая слова, бормотать:

— Ты так прекрасна… что ты здесь делаешь?

Глаза становились все тяжелее и тяжелее, чтобы хоть как-то взбодрится, он весь вздернулся, посмотрел еле вменяемым взглядом на девушку и спросил:

— Где я? Что со мной?

— Тебя больше нет, — ответила та и горделиво отвела свой взгляд.

Он осмотрелся. Кругом была все та же белая пустота.

— Меня больше нет, — грустно сказал Грацкий, — а что, что это за место? И почему здесь ты?

— Это бесконечность… здесь человек в поисках. Сначала он бродит в поисках выхода, или хоть малейшего темного пятнышка, а затем, отчаявшись, мирится с тем, что есть. В какой-то момент он начинает осознавать, что это его карма, что от этого не уйти, начинает анализировать свою жизнь, и понимает, что сделал не так, что хотел бы изменить. Здесь в пустоте человек лишается всего, кроме себя самого. Слышать он может, но только свои шаги, видеть только белую «пустоту», разговаривать только с собой. Нет чувства голода, но есть чувство усталости, когда человек устает, он засыпает, а во сне снова попадает в такую же бесконечность, и так снова и снова, и отличить, где сон, а где реальность невозможно…