Эшли Дьюал - Одинокие души (СИ)

— Лия!

Голос подруги выводит меня из транса. Внезапно в поле моего зрения врывается Кира. Она испачкана пеплом, кровью. На её правой руке сильный ожег, рана. Девушка плачет, пьяно шатается из стороны в сторону, но все равно бежит ко мне.

— Господи, — судорожно выдыхаю я, и прибавляю скорость. — Кира! Кира!

Я несусь к блондинке и обнимаю её так крепко, как позволяют руки. Чувствую, что она плачет, что трясется её грудная клетка, и испуганно выдыхаю.

— Это произошло так неожиданно, — ревет Кира и повисает у меня на плечах. — Сначала на воздух взлетела зеркальная комната, потом на нас обрушились обломки автодрома. А затем… — блондинка поднимает на меня свои красные, опухшие глаза и начинает судорожно дергаться. Прикрывает рукой рот и плачет. Сильно. Громко. Мучительно.

— Кира? Что произошло потом?

— Потом взорвалась будка, в которой продавали билеты, — ревет девушка и испуганно отходит от меня. Она обхватывает себя раненными руками и выкрикивает. — Она подорвалась как раз в тот момент, когда Максим стоял сверху! Она вспыхнула красным, ярким пламенем, и его откинуло ударной волной.

Я перестаю дышать. Вижу, как плачет Кира, как она шатается из стороны в сторону, и отключаюсь. Тьма накрывает меня. Словно кто-то выключает свет. Неожиданно в моей жизни исчезает солнце, исчезает воздух. Я замираю, смотрю перед собой и буквально чувствую, как боль пронизывает кончики пальцев, поднимается выше, выше, выше, достигает сердца и взрывается, подобно огромной космической сфере. Мне не устоять на ногах. Нет. Я не смогу. Я не выдержу. Нет.

Кто-то хватает меня за плечи. Я ощущаю запах кофе и понимаю, что это Астахов. Он кричит. Он сильно кричит. Он пытается что-то мне сказать, но я его не слышу.

Прости, парень.

Но я умерла.

Только что.

Умерла, когда узнала, что половина моего сердца погибла, разорвавшись на тысячи маленьких частиц.

Рядом оказываются врачи. Они осматривают Киру, спрашивают что-то у меня. Какая-то женщина светит мне в глаза маленьким фонариком. Что она делает? Хочет увидеть мою душу?

Усмехаюсь.

Её там больше нет.

Неожиданно волна дикой боли накрывает мое тело. Я понимаю, что не могу… не могу стоять, не могу дышать, не могу двигаться. Я ничего не могу!

— Боже… — хватаюсь руками за лицо и ощущаю пальцами горячие линии слез. Ощущаю ужас. Ощущаю пустоту. Она становится материальной. Её можно потрогать! Увидеть! Почувствовать! — Максим… — срывается с моих губ. — Макс…

Я не успела спасти его. Я не успела!

— Господи, — меня пронизывает ужас. Грудную клетку раздирает дикое чувство боли! Я шатаюсь, я падаю, я лечу. Мир кружится, взмывает вверх, вниз. Он не стоит на месте, он продолжает двигаться, он живет. А я…

Я должна найти Бесстрашного. Он не мог умереть. Нет. Это невозможно. Это нереально! Он не мог уйти… не мог оставить меня.

— Максим! — срываюсь с места. Отталкиваю людей, прорываюсь вперед.

— Девушка!

Кто-то несется следом за мной. Я ощущаю преследователей, слышу их, но не останавливаюсь. Ловко лавирую между пожарными, бегу к будке, задыхаюсь в собственных слезах, в гари. Высокий мужчина раскидывает руки в стороны, что-то говорит. Я оббегаю его, уворачиваюсь от ловушки и продолжаю нестись.

— Максим! — вырывается крик из моего горла.

Прибавляю скорость.

Я должна спасти его! Я должна ему помочь!

— Стойте! — меня хватают за туловище двое пожарных. — Туда нельзя!

— Нет, пустите! — я рвусь, как могу. Толкаю мужчин в стороны, бью их, выворачиваю руки: тщетно. Они сильней меня, и они не позволяют мне добраться до будки. — Прошу вас! Там мой парень!

— В том месте нет никого в живых, простите.

— Нет, — я взрываюсь плачем и качаю головой. — Нет, там Макс! Пожалуйста!

— Нужно уйти отсюда, иначе вам станет плохо.

— Нет, — мои ноги подкашиваются, и я неуклюже оседаю в руках у одного пожарного. Он аккуратно держит меня, поглаживает по спине.

— Пойдемте.

— Максим…

Мир перестает существовать.

Боль заполняет уголки моего тела, моего сердца, моей души. Я больше ничего не чувствую. Погружаюсь в серую тьму, умираю вместе с последними вздохами своего любимого. Возможно, он ждет меня. Возможно, я должна ему помочь.

Нет. Это мои фантазии.

Максим умер.

И я умерла вместе с ним.

— Эй?

Чей-то голос врывается в мое сознание, и я с трудом открываю глаза. Голова кажется тяжелой, веки — громоздкими. Пытаюсь восстановить картинку, присматриваюсь.