Виктория Широкова - Глаза Волка

На первом этаже раздались тихие шаги – не сравнимые с той пугающей тишиной прошлой ночи, события которой происходили словно в вакууме. Девушка вспомнила, как сама бесшумно ступала – и удивилась тому, как ей удалось так тихо двигаться. Затем небрежно хлопнула входная дверь – и Рита увидела на крыльце Макса.

Он был одет в неизменные джинсы и футболку, а его волосы, как всегда, пребывали в беспорядке – всё ещё влажные от утреннего душа. Она могла наблюдать за ним из окна второго этажа – но не было ни малейшего шанса, что он бы её не заметил.

Впрочем, он не смотрел в её сторону – его больше заботило пятно на газоне. Он включил распрыскиватели – и наблюдал за тем, как следы крови медленно смываются с идеально подстриженной лужайки. Затем отпил из чашки – видимо, утренний кофе – и зашёл внутрь. Рита снова услышала тихие шаги – на этот раз вверх, по лестнице. Всё, что она теперь могла сделать – это повернуться лицом к входной двери и ждать. Теперь ей стало по-настоящему страшно…

– Доброе утро, – поприветствовал девушку Макс, – Ты уже не спишь? Я приготовил тебе завтрак… – он остановился на пороге, заметив, что Рита сидит на полу, опираясь спиной об стену, – Что случилось?

– Я не знаю… – Маргарита отвечала тихо, голос едва слушался её, – Мне стало как-то нехорошо… Мне нужно бы в больницу…

– Что с тобой? Что не так? – Макс присел напротив неё, вглядываясь в лицо девушки, – Я сейчас принесу тебе аспирин, подожди, – он, было, поднялся, чтобы уйти, но девушка успела схватить его за край футболки.

– Мне нужно в больницу. В больницу, – повторила она отчётливо. А затем её пальцы разжались. Сознание снова ускользало от неё, перед глазами рассыпались все цвета радуги в бесконечном хаосе.

– … Рита? Рита! Ты слышишь меня? – Макс внимательно осмотрел девушку с ног до головы. Она упала в обморок, в этом не было сомнений – однако ему понравилось, что она ничем не выказала страха. Если бы ни её глаза, огромные, не упускающие ни единой детали, серо-зелёные, словно замшелые склоны холмов…

Он покачал головой. Рита не догадывалась, во что она впуталась, оказавшись не в то время и не в том месте. Он поднял её на руки и осторожно уложил на постель, а затем так же аккуратно укрыл её покрывалом.

Почему она проснулась ночью? Что стоило ей крепко уснуть до самого утра? Тогда он нашёл бы человека, который бы починил её машину, и к обеду она бы ехала уже к своим родственникам – или куда там ещё она собиралась? И он бы дал ей время. Но нет – она проснулась среди ночи и принялась рассматривать в окно его лужайки… Макс снова выругался – в очередной раз за это злосчастное утро. Он не отпустит её – не имеет права. Уже только тот факт, что он привёз её к себе, был неправильным. Так было не положено.

Впрочем, он знал, что нарушит правила, ещё раньше, когда только увидел её у дороги, одну – еще тогда он уже понимал, что попытается заманить её к себе в надежде, что она останется с ним навсегда. Он убеждал себя весь вечер, что даст ей уехать, просто поможет ей – и отпустит. Хотя бы на время. Он убеждал себя в этом всю ночь – но ему так и не удалось убедить себя в этом. А потом случилось то, что случилось…

Он чувствовал, что это неправильно – всё то, что он сделал, как заманил её – но что он мог с собой поделать? Он чувствовал, что это была Она … Та самая. Он ждал Её – ждал, когда он увидит её, и его сердце перестанет биться. Когда всё в нём потребует, чтобы эта девушка принадлежала ему навсегда. Такие, как он, создавали пару раз – и на всю жизнь. Так было заведено испокон веков: он должен был либо найти Ту Самую, либо уйти из Стаи навек. Теперь у него просто не было иного выбора…

Он задавался уже не раз за это утро вопросом о том, что мог ошибиться. В тот момент, когда он увидел её на той пустынной дороге… он не думал ни о чём, кроме того, как не отпускать её. Он знал, что уже тогда часть его уже всё решила за него, узнав в ней свою Пару. Нет, ошибки быть не могло… и, всё же, другие, до него, ошибались. И он мог её убить…

Макс присел на край кровати и осторожно провёл пальцами по волосам девушки – они были мягкими, словно нити шёлка. Она сама была чудесной: красивые аккуратные черты лица, выразительный профиль, компактная и в то же время полная мягких изгибов фигура. Он склонился к ней и мягко поцеловал в бледные губы – они были нежными, словно лепестки только распустившегося цветка. Затем поднялся и тихо спустился вниз, мысленно проклиная себя за то, что собирался сделать.