Эдвард Ли: Роголом

- Мужик, раньше ты занимался искусственным осеменением коров , - продолжал восторгаться Аякс. - Засовывал руку по плечо корове в " дырку" . Это же жесть.

Дин задумался. Аякс в чем-то был прав. После свадьбы в Сиэтле он стал совершенно другим.

- Когда у коров появляются гнойники, ты засовываешь руку им в рот и выдавливаешь гной. Вот это жесть.

На ферме Дин выполнял и эту обязанность, а потом смотрел, как фермерские псы дерутся за право съесть комки гноя. Теперь, когда он вспомнил этот момент... ему он показался... забавным .

- Да, жесткий фермерский ублюдок, - сказал Аякс. Он допил остатки пива и поморщился.

- Эй, Аякс, - обратился к нему Дин. - Почему ты морщишься при каждом глотке пива?

- Потому что пиво отстойное. Все эта хрень с гомосятских северо-западных минипивоварен? - Аякс презрительно махнул рукой. - Помои со вкусом фруктового компота.

- Тогда зачем ты его пьешь?

- Потому что другого нет.

Дин покачал головой.

- Ладно, раз тебе не нравится пиво, зачем ходишь сюда?

- Ты шутишь? - Аякс, казалось, встревожился. - Люблю смотреть на этих готок-официанток. У меня встает на них. - Затем он поднял руку, подавая сигнал обслуживавшей их девушке. - Эй, цыпочка? Когда у тебя будет минутка?

Та приблизилась, шаркая как живой труп на транквилизаторах. Кольцо в носу покачивалось, как дверное.

- Меня зовут не "цыпочка" , - сообщила она Аяксу.

- Ну, тогда, извини, - сказал Аякс. - Я просто образно, понимаешь? Так как тебя зовут?

- Вермиллия.

Аякс прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

- Пожалуйста, нам еще раз, все то же самое... Вермиллия.

Официантка, шаркая, удалилась. На спине ее футболки была надпись: Я РАЗРЕЗАЛА СЕБЕ КЛИТОР В САЛОНЕ ТАТУАЖА И ПИРСИНГА "У ДЬЯВОЛА ДЭНА".

- Гооооосподи Иисусе, - пробормотал Аякс. - Вот чокнутая сучка. Я бы с головой залез ей в щель и обсосал шейку матки.

Дин покачал головой.

- Кстати, о жести, - продолжил Аякс. - Чем ты еще занимался у себя на ранчо? За что выиграл чемпионат штата?

В глазах у Дина действительно вспыхнул огонек, или ему показалось?

- За ломание рогов, - ответил он больше себе. - И я был не просто чемпионом штата. Я был лучшим роголомом в мире...

Когда большинство семнадцатилетних парней играло в бейсбол на пустыре, строило планы на будущее, водило свою первую машину, Дин Лохан занимался тем, что запускал руку по плечо коровам в "дырки", чтобы правильно вставить комок замерзшего бычьего семени. Хотя, по правде говоря, засовывал он не одну руку, а обе. Другую руку, тоже по плечо, он запускал в ректальный тракт, чтобы через стенку кишечника расширить спермоприемник. Это означало, что правой щекой Дин плотно прижимался к непотребной области между коровьим анусом и вагиной. И он выполнял эту малоприятную процедуру тысячи раз.

Жесть еще та.

А, и вот еще что. Когда большинство пятнадцатилетних парней разносило газеты или подстригало газоны, Дин Лохан работал, без официального оформления, на мясокомбинате Джонсона. Бесцеремонно потрошил скотину, часто, когда та была еще не совсем мертва. Вытаскивал из них похожие на мотки веревки внутренности, а затем голыми руками выдавливал травянистую кашу экскрементов. Отмывал сливные желоба от потрохов, крови и кусочков шкур. И юный Дин ни разу даже не поморщился. А когда партия говяжьего фарша портилась, обязанностью Дина было смывать слизь, а затем смешивать тухлятину со свежатиной. Этот фарш потом продавался в местные рестораны быстрого питания и дома престарелых по заниженной цене, за что директор завода получал "откат".

А когда большинство двенадцатилетних мальчишек смотрели "Скуби Ду" и играли в солдатиков, Дин Лохан кинул свою первую "палку" в рот не по летам развитой "златовласке", по имени Марти, которая была на два года старше его. Марти, очевидно, хорошо обученная рядом своих родственников, включая отца, проглотила сперму и даже бровью не повела. Также пенис юного Дина не раз погружался в глубины ее вагинального канала.

И всякий раз малышка Марти кончала как гребаный "товарняк".

При том, что Дин по причине юного возраста не знал, что есть секс на самом деле, он был настоящей секс-машиной.

А еще он был школьным забиякой, отправившим немало одноклассников домой в слезах и с подбитым глазом. Зачем? Черт его знает.

В тринадцатилетнем возрасте он впервые трахнул девушку между сисек, в четырнадцать впервые занялся анальным сексом (после чего его юная возлюбленная неделю мучилась кровавым стулом). В шестнадцать он совокуплялся с двумя девушками одновременно, потом с тремя, затем с четырьмя.