Мария Введенская - Тенепад

– Небольшое… – процедил Каин.

– А ты бы сел и расслабился, друг . – жестко отрезал Джейк, и тот, обойдя стол, подчинился. В конце концов, всё идет по плану. – А вот Джеймс – страж порядка. Недалеко ушел от мистера Макнелли. Фактически устроил смерть своей невесты, точнее не спас, что, в общем-то, одно и то же. А ведь ты действительно мог ее спасти… и как ты будешь с этим жить, ума не приложу?! Может, не будешь?

Джеймс скрипнул зубами, крепко сжимая в кулаке кольцо Марни. Теперь идея о том, чтобы попросить что-либо или получить ответы, казалась действительно дикой. Настоящая смерть – она такая. Безжалостная, безразличная и пронизывающая. Настоящая смерть холодна к чужим просьбам, потому что за свою вечность она повидала столько, что никакой жалости больше испытывать не способна.

– А ты где оступилась, Агнес? С таким-то потенциалом, а выбрала праздность. – продолжал Джейк. – Знаешь, почему ты умерла? Потому что была закончена. А все твои планы лишь иллюзия. Жизнь слишком сильно отличается от того, что вы все о ней вообразили. Реальность плохо, иллюзии хорошо. Реальность – ваша обязанность, а иллюзии делают вас ущербными. И где же твой парень? Куда ты его утащила?

Агнес вцепилась в Джека, которого не спускала с рук, и попятилась, силясь опять не заплакать.

– Вот взять хотя бы Марту.

Та хоть и была глухой, но слышала голос Джейка у себя в голове, как отголосок дня во время засыпания. Происходящее не всегда осознавалось ей в полной мере, но сейчас, когда речь зашла о ней, Марта поняла, что слышит его на самом деле.

– Отпускать любимых тяжело, правда? И ты просто отказалась от реальности, чтобы сберечь свой мир и себя. Но ты знаешь, что весь год тебя содержала его семья? Ты ведь не работала, фермерская дочка. От тебя толку, как и от остальных.

Джейк допил стопку и взял со стола бутылку, чтобы долить остатки. Теперь никакой страсти к этой затее он не испытывал. Его действия казались ленивыми и задумчивыми, словно он тянул время, не зная, что делать дальше. Люди, которые с таким рвением шли к нему, напоминали сейчас заключенных – униженных и потерянных. Ну кроме, пожалуй, Амалии.

– Мы не за этим так долго сюда шли. – тихо, но внятно сказала она.

Каин бросил на нее предупреждающий взгляд, а Джейк замер, едва коснувшись губами краев стопки. Он безразлично глянул на нее и саркастично хмыкнул.

– А скажи, пожалуйста, Амалия, зачем вы сюда шли?

– Я не могу говорить за всех. – ничуть не смутившись сказала она. – Но если все пережитые здесь испытания не заставили этих людей остановиться, то каждый имеет крайне веские причины быть здесь. Я представляла тебя иначе…. – призналась Амалия. – Возможно, будь ты старше и мудрее, знал бы, что в потере близких нет ничего циничного. А в самой плешивенькой жизни полным-полно светлых сторон, и благодаря не спортивным достижениям или высоким должностям, а человечности и всему человеческому, что есть в мире.

Каин встал из-за стола, но Джейк остановил его, схватив за руку.

– Пусть скажет. – он развернулся к ней, положив ногу на ногу, и жестом показал, что Амалия может продолжать.

Лицо Джейка, как и у всех присутствующих, казалось напряженным. Он испытывал смешанные чувства, но интерес взял верх. Тем более что свой козырь, он всё еще прятал в рукаве. Но про «мудрее» и «старше» это она позабавила его. Да и Каина наверное тоже.

Все теперь смотрели на Амалию другими глазами. С уважением и трепетом. Так, как они собирались смотреть на Смерть.

– Я не знаю, был ли ты когда-нибудь человеком. – сказала та, нервно заламывая пальцы. – Но, я так не думаю, потому что ты не представляешь, как тяжело им быть. Нужно делать выбор каждый день. С одной стороны общество разрывает нас своими догматами, с другой стороны совесть не дает продыху. И мы разрываемся между ними. Многие просто не выдерживают, и в этом нет ничего постыдного. Это грустно.

– Как ты, например? – резко спросил Джейк.

– В каком смысле? – не поняла Амалия.

– Бросила мужа, бросила ребенка…. Не выдержала, значит? Грустно.

– Я не понимаю….

– Скорей не помнишь. – Джейк изучающе наклонил голову набок. – Но я напомню. Ты – Амалия – бросила своего первого мужа и дочь, посчитав, что еще не созрела для семейной жизни, и отправилась за счастьем, но ничто из произошедшего с тобой впоследствии не смогло избавить тебя от комплекса вины. Ты так здорово рассуждала сейчас о человеческом, о совести, об обществе – молодец, мне понравилось! И хоть ты рассталась со своими воспоминаниями, чтобы прийти сюда, опыт-то остался. И в итоге, Амалия, я бы хотел спросить тебя, что руководило тобой последний отрезок Лимба? Ты ведь отдала то, ради чего шла ко мне. Неужели всё из-за книжки?