Мария Введенская: Мир Уэйда

Уэйд выключил воду, вытерся давно уже несвежим полотенцем, одел то, что валялось на полу, и вышел из ванной. В прихожей было раскидано по меньшей мере шесть пар обуви в росчерках засохшей грязи, но из уважения к Крис, он одел самые чистые ботинки. Жена весьма негативно отнеслась бы к подобному, если не сказать больше. Ему частенько влетало, случись притащить грязь в дом. Возможно, сейчас он подсознательно хотел ее взбесить настолько сильно, чтобы вернуть? Хотя это полное безумие.

Последние полторы недели напрочь снесли ему крышу, уничтожив того Уэйда Стивенса, коим он являлся в течение шестидесяти пяти лет…. Уничтожив веселого простодушного парня, не терпящего предательства и лжи. Парня, которого все уважали за искренность чувств и справедливое отношение к людям, за честность, за непоколебимую веру в добро, за трогательную правильность и прямоту. Этого парня больше не вернуть, и более того, с каждым днем будет становиться только хуже, пока он не добьет себя, и изменить ничего нельзя… да и ни к чему, пожалуй.

Надо с этим заканчивать… – подумал Уэйд Стивенс, а вслух сказал:

– Надо бы поесть… – и вышел из дома, осторожно закрыв дверь, как любила Крис.

Девятого июня разразилась гроза. Причем она была такой силы, что даже старожилы Вермингтона – небольшого городка в Мичигане – не смогли припомнить подобного. Рвало и метало. Ветер гнул до земли деревья, молнии, словно стрелы Зевса, обжигали небо, а раскаты были столь оглушительными и внезапными, что дети взвизгивали, собаки забивались в темные углы, а преподобный Роули и вовсе дрестанул в штаны, хоть и случилось это, слава Богу, не во время проповеди. Правда, Дороти Селфридж, которая собственно и разнесла по городу сию новость, утверждала, будто в тот злополучный момент именно ее исповедью занимался преподобный. Интересно, есть ли надежда на отпущение грехов после такого? Или Бог так хохотал, что пропустил все мимо ушей? И все это было бы действительно смешно, если бы не было так грустно. Потому что именно в тот самый момент в доме № 37 по Парковой улице умерла Кристин Стивенс, сделав дальнейшую жизнь своего мужа Уэйда невыносимой…. Остановилось сердце, а точнее фибрилляция желудочков, которую скорей всего спровоцировал инфаркт – так сказали медики. Да уж… ничего себе раскатец. Кто-то дрищет, а кто-то умирает…. Парадокс. Смешно и страшно. Возможно в мире просто необходимо наличие того и другого каждую секунду.

А Кристин была класс. Все соседские мужики завидовали Уэйду с тех самых пор, как они переехали сюда в шестьдесят девятом. Открытая миру улыбчивая красавица, а хохотала так, что соседи слышали; точеная фигурка – все при ней, да и вообще какая-то вся не поземному миниатюрная, что тут же хотелось ее защищать. Они смотрелись вместе. Стоили друг друга. Хотя местные мужики считали, что и они сами бы ничуть не хуже смотрелись с этой леди. Даже преподобный Роули, который так испохабил момент ее смерти. Кристин была что-то. В этих своих легких платьях или свободных свитерах, в белокурых кудрях, с синими глазами. Да, конечно, время взяло свое, и кудри ее поседели, а глаза повыцвели, но в целом оно обошлось с ней по-доброму, оставив все нужные координаты – имелось бы воображение, а у Уэйда его было в достатке. Видимо, к добрым время всегда так относится. Будь открыт, и мир откроется для тебя, а сделаешь зло кому-нибудь, и огребешь по-полной. Так справедливо. Так правильно.

Кристин Стивенс дожила до шестидесяти пяти, и мужчины до сих пор поглядывали в ее сторону и примеряли на себя, как новую дорогую одежду, потому что она была класс. Легка и открыта, и все-то у нее складывалось. Но девятого Бог, видимо, случайно отвернулся, и она умерла, испугавшись раската грома.

Весь город оплакивал Крис. Весь город пришел в аккуратный домик № 37 на Парковой улице, чтобы проститься с ней. Но никто… ни один не помыл тарелки … что практически заставило Уэйда ненавидеть их всех так люто, что тряслись поджилки. Он тоже не стал их мыт, что было своеобразный протестом… против чего-нибудь. Он вообще так и не спустился в тот день. Всем заправляла Дина – их единственная с Кристин дочь… но и она не помыла тарелки. Уэйд не знал почему. Хотя, может, и помыла, а грязную посуду в раковине оставил сам Уэйд, когда доедал и допивал то, что не доели и не допили? Но так-то ему будет некого ненавидеть, а этого допускать никак нельзя. Он просто замкнулся в себе. Превратился в совершенно другого человека. Когда-то Уэйд был хорошим, но жизнь его не оценила. Она его обманула. Она забрала самое дорогое. Что ж… пожалуй, придется сделать с ней то же самое….