Глеб Лютаев - Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1

Умаров осмотрел каюту и подчинённых. Справа от него в одних шортах сидел Костя Ефимцев. Облокотившись спиной на переборку и положив на колени ноутбук, он развлекал себя компьютерной игрой. Судя по напряжённому виду, резкому клацанью пальцами по клавиатуре и быстрому перемещению мышкой, он как минимум спасал мир в виртуальной реальности. На лице отражались блики от взрывов, а из динамиков компьютера едва слышались выстрелы и чьи-то несчастные, то и дело повторяющиеся голоса.

Сверху в наушниках лежал Поршнев. Умаров знал, что между собой остальные называют его Денчиком. и про себя всегда смеялся над этим. Он вообще старался никому не показывать смех, ведь для всех он – суровый командир. Исключение составляли лишь моменты его жизни, когда он уходил в запой. Умаров никогда не употреблял водку просто так. Он мог ею только злоупотребить. Вот в такие моменты старлей становился другим человеком. Офицер мог легко сесть пить с подчинёнными в любом звании: хоть с сержантом, хоть с рядовым и до определённого момента делался очень весёлым и разговорчивым. Подпив же ещё немного, Умаров всегда нарывался на неприятности и умудрялся найти проблемы. Он совсем переставал следить за языком, вёл себя надменно и напрочь терял контроль над своим поведением.

Если Сергей Сергеевич каким-то образом выпивал со своими, они знали, когда уходить или как его спровадить. Но если Умаров посещал какие-нибудь общественные места, то всегда уходил оттуда с синяками.

Умаров присмотрелся к Денчику. Тот одет был так же, как и Ефимцев, в одни шорты. В каюте было довольно жарко, несмотря на работающий кондиционер, поэтому удивляться их форме одежды не приходилось. На животе у Поршнева стоял ноутбук, а на уши натянуты огромные наушники. Он смотрел в экран и улыбался. Каждые несколько секунд он закатывался громким и глупым смехом.

– Ты заколебал ржать! – Ворон развернулся от переборки, к которой был повёрнут лицом. На нём был яркие красные трусы, а по волосатой спине и ещё более волосатой груди медленно стекал пот. Взгляд был устремлён вверх, на Дениса, и периодически метался в сторону Умарова. – Будь тише и дай мне поспать.

Только после этих слов, которые Антон проговорил достаточно громко, Денис увидел, что Ворон смотрит на него и что-то говорит. Он убрал от ушей наушники и вопросительно посмотрел на Ворона.

– Я говорю, тише будь, не один здесь.

– А… Так сразу бы и сказал.

Ворон тут же отвернулся обратно к стенке, словно присутствие командира его совершенно не смущало. Умаров глянул на него, а потом переключился на Поршнева.

– Что смотришь? – спросил он.

– Реальных пацанов. – Он вновь заулыбался. – Тут Колян такое мочит. – И опять сдержанно засмеялся.

Умаров заглянул в экран ноутбука и ничего не сказал. После этого он перевёл взгляд на Иванова, тоже лежащего на верхнем ярусе, только на другой кровати, прямо над Вороном. Вася лежал в той же позиции, что и Поршнев, а на экране своего компьютера раскладывал «Косынку».

– Так, господа, – начал в своей привычной манере Умаров. – Завтра мы проходим какой-то пролив, он из Красного моря нас в Аденский залив выведет.

Денчик тут же отвлёкся от своих дел и перебил Умарова:

– Что за пролив?

Умаров резко повернул к нему голову и испепеляющим взглядом уставился на него. Денчик сразу затих.

– Может, я договорю, можно?

– Да-да. Конечно. Я молчу.

– Спасибо, Поршнев. Я тогда продолжу, с Вашего позволения.

Одно из его любимых обращений к ним было именно «господа». К каждому в отдельности он обращался исключительно по фамилии. В большинстве из этих случаев на «вы». «Вы, товарищ сержант, занимаете позицию там-то. Вы, товарищ матрос, бежите туда-то». Кого-то это нервировало, кого-то забавляло, но большинство уже не обращало никакого внимания. Просто привыкли.

– Не помню, как он там называется. То ли Бао-Бабский, то ли Баб-Эльфийский, что-то вроде этого в общем.

– Баб-эль-Мандебский пролив, – промямлил снизу Костя.

– Да, что-то такое. Он выведет нас в Аденский залив. Там широко, группу просто на проход узкости не поднимают. Но именно там, как говорят, как раз полным-полно всяких непонятных лодок. Поэтому если подорвут, то, значит, на горизонте кто-то появился. Будьте к этому готовы.

– А во сколько мы начинаем его проходить, товарищ старший лейтенант? – Ворон уже развернулся и слушал разговор. Он был единственным контрактником из группы, кто служил с Умаровым в одной роте. Остальным повезло больше, и они проходили службу в других подразделениях батальона. Именно поэтому он привык к нему больше других и всегда обращался к нему по уставу, зачастую делая акцент на произношении трёх заветных слов в начале обращения.