М. Парфенов - Самая страшная книга 2020

– Чего это? Кто это? – растерялся Потапыч, вертя головой.

– Мужики… Откройте… – раздалось из-за двери. – Это я… Пашка…

Мы со стариком переглянулись. Всякие гости к нам среди ночи заявлялись, но Пашку мы точно не ждали. Оказался ночью во время аномалии вне дома – считай, покойник. Пашка, если живой, так дома должен быть. А если к нам в дверь среди ночи ломится, то вряд ли это Пашка.

– Пойду и пристрелю на всякий случай, – сказал я, делая шаг к двери. Ситуация начинала действовать мне на нервы.

– Погоди, – Потапыч ухватил меня за рукав. – Не перекрут это, сам ведь понимаешь. Может, Пашка и есть?

– Да откуда? – взорвался я. – Пашка давно дома должен быть. А если ночью шастает, то ни фига это не Пашка! Кто знает, какую нечисть еще эта аномалия делать может?!

– Да Пашка, Пашка я, – запричитало хриплым голосом из-за двери. – Христом клянусь, я! Не губите, мужики, пожалейте! Тут шары летают, мать их растак! Чудом сейчас с одним разошелся.

– Да пустить его уже, и все тут, – объявил Потапыч и поковылял к двери.

Я запалил фитиль керосиновой лампы, прикрутил колесико на минимум, чтобы огонь едва теплился, и накрыл стеклянным колпаком. В тусклом мерцающем свете на пороге сенцов показался Пашка Силантьев, грязный как черт и бледный как покойник.

– Мне б сейчас выпить, – всхлипнул он, грузно опускаясь на табурет.

– Чаем только богаты, – развел руками Потапыч.

– Ты какими судьбами здесь? – спросил я. – Почему не дома?

– Не доехал, – ответил тот, наливая чай в кружку.

Услышав это, старик удовлетворенно хмыкнул.

– Да как же ты мог не доехать-то? – удивился я. – Времени до темноты было достаточно.

Пашка затряс головой, хлебнул чай и, утерев рот тыльной стороной ладони, произнес:

– Я тоже думал, что достаточно. Да только как к Гнилому лесу по тропе стал спускаться, увидел этих, «космонавтов». Ходят у леса, рыщут чего-то. Меня они не видели, я далеко от них был. Схоронился за кустом, решил посмотреть, чего они там творят. Около часа они там шарились, аномалии свои искали. Я решил уже в объезд ехать.

Я понимающе кивнул, потому что сам не раз во время вылазок к лесу натыкался на эти отряды. И всегда их пятой верстой обходил. Во-первых, местных они во время своих обследований не жалуют. Во-вторых, нам они тоже как кость в горле сидят, поэтому лишний раз встречаться желания не возникает.

Пашка снова припал к кружке с чаем, залпом допивая остатки.

– Дядь Паш, а дальше-то чего было? – спросил Дениска, выбираясь из-под стола.

– Ну, вот стою я, значит, за кустом, прикидываю, что надо бы разворачиваться и в объезд пилить, хоть это и крюк приличный. Но сами знаете, любая кривая короче прямой, на которой генерал пасется. И вдруг земля под ногами загудела. Как колокол. У меня аж уши заложило. Гляжу, а тех, у леса, всех до единого над землей приподняло. Висят они в воздухе, дергаются, ну точно космонавты в космосе. И тут их как разом шибануло об землю! – для пущей достоверности рассказанного Пашка со всей дури саданул кулаком по столу, отчего усевшийся рядом со мной Дениска испуганно подскочил.

– Мальца не пугай, – осадил я рассказчика.

– Меня самого словно ветром подхватило и о землю шандарахнуло так, что искры из глаз полетели. И тут же стемнело.

– М-да… Шибко тебя, видать, шандарахнуло, – изрек Потапыч и задумчиво поскреб подбородок.

– Нет, Потапыч, я сознания не терял. Кувыркнулся через задницу и сразу на ноги поднялся. Тут другое что-то. Светло было – и разом стемнело. Будто свет погасили.

Мы со стариком обменялись недоуменными взглядами, прекрасно помня, что темнело, как и всегда, постепенно. Или у Пашки таки в голове помутилось, или у леса аномалия время исказила.

– Только темно недолго совсем было, – продолжил свой рассказ наш ночной гость. – Из леса неожиданно столбы света поднялись. Тянутся к небу и чуть подрагивают, словно чье-то сердце пульсирует, и тишина такая, аж жуть. А главное, свет как будто манит к себе. Не хочешь, а ноги сами туда идут. Я чуть было не попался. Даже пару шагов к лесу сделал. Только Господь уберег, мне под ноги мой велосипед попался. Я в нем ногами запутался, полежал на земле, прочухался немного. А потом, мужики, зажужжало, как обычно это бывает, и из воздуха стали шары возникать.

Услышав про шары, Дениска прильнул ко мне всем телом и затаил дыхание.

– Чудом я уцелел, мужики, одним только чудом, – продолжал вещать Пашка. – Со всех сторон они были. Один прямо передо мной надулся! Гнался за мной, пока я в яму не свалился в темноте. Так и пролежал там незнамо сколько, пока те не улетели. А когда осмелел да вылез, то понял, в какой яме спасся, когда кресты кладбищенские разглядел.