Иван Кудишин - Возвращение Сильвертона

– Прошу п-прощения, господа.– сказал он простужено, борясь с зубовным клацаньем – Что это за место?

– Это Дрентельн. – ответил Джош.

– Я вынужден просить у в-вас помощи. А то добрых самаритян в этих к-краях не дозовешься. Похоже, все п-повымерли. – голос пришельца то прерывался стуком зубов друг об друга, то переходил в неудержимую пулеметную трескотню.

– Мы, честно говоря, сами этому удивлены. Что случилось, сэр?

– Видите ли, мы с ж-женой и дочкой возвращаемся с Н-нового Лаб-брадора из отпуска. Проехали ваш город, километров на п-пять отъехали – видим, р-развилка. А указателя никакого нет. Я свернул н-направо и мы попали в жуткий занос, з-застряли. С-скажите, у вас вездеход есть? Расходы я беру на себя.

Когда этот мокрый и промерзший до костей посланец ночи упомянул о развилке, мое беспокойство не только вернулось, но и переросло в настоящий страх. Дело все в том, что правый поворот на той развилке был запрещен еще лет пятьдесят назад. Дорога когда-то вела в заброшенный поселок старателей Сильвертон, место гнилое и гиблое. Туристов предупреждали об этом, но все равно, раз-два в год кто-то из них пропадал без вести. Официально все списывалось на лавины и подледные пустоты, на разветвленные катакомбы серебряных копей, но я-то знал, что наше место никогда не было лавиноопасным, а входы в копи закрыты щитами. Я был более склонен верить старым легендам…

Тем временем Джош потребовал, чтобы посетитель снял пальто, шляпу и ботинки, и усадил его у электрокамина, несмотря на вялые протесты. Вскоре наш гость уже пил горячий грог, закусывая его гамбургером.

– Ну, так как же насчет вездехода, господа? – вновь спросил он, более-менее оттаяв.

– Конечно, у нас есть вездеход. Я сейчас схожу и приведу его. Но вот еще какой момент. – сказал я – Сэр, вы попали в очень неприятные места. Если я или мистер Доувер вдруг увидим что-то необычное, мы все тут же прыгаем обратно в вездеход и уезжаем. Если кто-то из нас что-то прикажет, вы обязаны подчиниться беспрекословно. И последнее: мы вытащим ваш автомобиль только в том случае, если ваши родные не выходили из него.

– Эй, а в чем, собственно, дело?! – в голосе гостя прорезались повелительно-истеричные нотки – Во-первых, я не вижу смысла вам беспрекословно подчиняться, я дошел до вашего треклятого Дрентеля без посторонней помощи, в случае чего смогу и убраться отсюда самостоятельно. Я всего лишь прошу у вас выдернуть мою машину из треклятого завала, куда она попала лишь потому, что ваша треклятая снегоочистительная служба, на содержание которой я исправно плачу налоги, не удосужилась его разгрести! Это что, очень сложно?! А во-вторых, что необычного можно увидеть в этих треклятых Лавразаях ночью? Снежного человека? Пришельцев в тарелочке?

– Вурдалаков не хотите? – спросил я серьезно.

– Да что вы мне мозги загружаете? Выдумали бы кое-что поостроумнее. Дракула живет далековато отсюда.

– Мистер, давайте без истерик. Мы не отказались вам помочь. Мы только вас предупредили.

– Ладно… Я принимаю Ваши условия. – напыщенно произнес наш гость, успокоившись. В принципе, его можно было понять. Лавразаи – место уединенное, нецивилизованное. Тут особо не покомандуешь.

…Небольшой шестиколесный вездеход "Сноумобил", которым мы с Джошем владели на паях, деловито урча дизелем, катил вперед по Снежному шоссе. Джош и незнакомец, назвавшийся Питером Дорси, помещались впереди, я сидел на заднем диванчике, нянча в руках холодное фиберглассовое цевье семизарядного дробовика "Моссберг". Машину часто трясло и слегка заносило на снежных заметях. Вскоре относительно хорошая дорога вообще закончилась, нас стало нещадно кидать по салону. Пару раз вездеходик заносило, и тогда мотор начинал выть. Я понял, что Джош свернул с шоссе, чтобы срезать угол и поскорее достичь развилки. Из серой мглы в свете фар возникал то покосившийся под многолетним напором господствующих ветров телеграфный столб с обрывками проводов, то – причудливой формы обломок скалы, занесенный снегом. Как мой друг ориентировался – ума не приложу, но вскоре мы опять выехали на шоссе.

Перед нами была та самая развилка. Знака над правым ответвлением не было, видимо, тросик, державший его, перетерся или порвался под сильным ветром. Джош прибавил скорости и свернул направо.

Двигатель опять стал завывать, колеса пробуксовывали в глубоком снегу.

– Где-то здесь…– пробормотал Питер.

И тут нам повезло – снеговая пелена внезапно поредела, а затем неожиданно исчезла совсем, буран кончился. Облака разошлись и рядом с острым пиком горы Клинт засияла полная бледно-серебряная лунища, большие кратеры на ее лике мог бы разглядеть даже близорукий. Впечатление было таково, что вездеход сейчас врежется в ее алюминиево серебрящийся круг. Видимо, у Джоша возникло такое же ощущение, что и у меня, он внезапно и чрезмерно резко затормозил. Сбросив охватившее меня оцепенение, я огляделся. Вокруг нас на много миль простиралось холмистое плато. Справа от нас я увидел полузанесенный снегом, почти превратившийся в невзрачный холмик, лимонного цвета "Мерседес" 600-й модели. Со стороны багажника из снега поднималась струйка дыма – двигатель работал.