Екатерина Боровикова - Вырай. Новая эпоха

Поэтому она просто объяснила:

– Никто нас здесь так долго держать не будет. Так что забудь. На рассвете отправимся к Господу. Мы как раз дрова начали заготавливать, каждый день дьяконы в город выходят. К зиме ещё мало, но на два костра хватит.

– Ерунда. Кстати! Я ж тебе главное не рассказал! Что было, когда ты в обморок брякнулась!

Загремел замок. Птица что-то просипела и неуклюже пошагала под узкий топчан. В подвале появился свет, и заключённые увидели бледную Верочку.

Едва Хромушка потеряла на крыльце сознание, подоспевшая Дарья тут же скрутила чужака. Возможно, для новичка это было неожиданно, но прихожане отнеслись к такому повороту событий совершенно спокойно – высокая, крупная женщина в одиночку ходила на охоту, одним ударом могла проломить череп медведю, а когда в здании трапезной рухнула плита перекрытия, именно Даша подхватила её и держала, пока прихожане выбегали из здания. Трапезная давно была разобрана по кирпичику, а люди до сих пор вспоминали ту историю, рассказывая детям и новичкам о Божественной Благодати, коснувшейся дьяконов.

Так что Вячеслав должен был благодарить Небеса за то, что его просто обезвредили, а не покалечили.

Сергей сидел на крыльце, отрешённо сплёвывая кровь – два передних зуба уже валялись поодаль. Жорж деловито вязал Софье руки за спиной, а Аристархова говорила с прихожанами:

– Братья и сестры. Вы всё видели сами. Наша сестра, наша добрая, тихая Софьюшка оказалась в руках у Тьмы. Нет таких слов, которые могут выразить моё горе. Да и ваше тоже – я прекрасно знаю, что Сонечку здесь любят все. Но мы не можем рисковать святостью этого места.

О Верочке все забыли. Она прижимала малыша к груди и тихо плакала. Дарья, удостоверившись, что Вячеслав связан крепко, подошла к новоиспечённой матери и перерезала пуповину. Затем спустилась к людям, взяла у одной из женщин платок, поднялась на крыльцо и укрыла ребёнка. Подошла к Аристарховой и встала на привычном месте – слева, на полшага позади начальницы.

– Завтра, после утренней молитвы, мы очистим душу Софьи Кривицкой. А Вячеслава, этого двуликого человека, вернём туда, откуда он пришёл – за ограду. В Роднике Веры нет места агрессии.

– Матушка настоятельница! Да за что ж! Мы все тут стояли, видели – если бы не Сонька, Верку хоронить бы пришлось! – Баба Валя озвучила общую мысль, поэтому прихожане загудели.

– Да, тёмные силы могут совершать на первый взгляд благородные поступки. Но на самом деле они пытаются усыпить бдительность, завоевать доверие, обелить себя. Чтобы нанести подлый удар потом, когда вы меньше всего это ожидаете. Вот Софья – помогла Вере и её сыну выжить. Это хороший поступок? Да. Она не несёт в себе зла. Вы можете сказать – давайте использовать способности Кривицкой во благо. А она когда-нибудь глухой ночью всех уничтожит, даже не осознавая, что делает.

– А если это Божья благодать? Как у вас, матушка, и у дьяконов? – Выкрикнул кто-то из задних рядов.

– Нет! – Отрезала настоятельница и даже возмущённо замахала руками. – Господь говорит со мной перед каждым появлением того, кто несёт в себе свет Его. По поводу Хромушки предупреждения не было.

Люди не успокаивались. Ксения всё не могла поверить, что здесь, в её церкви, возможен бунт, и продолжала увещевать:

– Братья и сёстры! Мнение Господа на этот счёт однозначно! Мы не можем оставить в живых Кривицкую, а чужака среди нас!

Приход забормотал разными голосами:

– Да ходок пусть валит…

– Пусть Господь сам нам скажет, мы помним, он может…

– Новичок, конечно, нормальный мужик, но нашим стать не успел…