Руслан Юрьев - Параллели Зазеркалья

В понедельник Любимов сам позвонил Ивану Савельевичу и пригласил его на обед.

– Только, Иван… почему бы тебе не захватить с собой твоих знакомых датчан вместе с французским гостем? Думаю, мы можем пообедать в японском ресторане и пообщаться. Я бы поговорил с ними о бизнесе, они явно проявили интерес к моим яхтам.

– Любимов, дружище, а я-то поначалу обрадовался, думал, ты просто хочешь со мной пообедать! Но теперь понимаю, что это будет чисто деловое мероприятие.

– Иван, кончай. Сколько раз мы просто встречались, без всяких разговоров о сделках. Ладно, если ты так хочешь, приходи один.

– Ха-ха, да я пошутил, дружище! Я же тебя не первый день знаю. Конечно, мы можем пообедать все вместе. Я позвоню своим знакомым и приглашу.

– О’кей. Как насчет среды? Подходит?

– Думаю, да. То есть у меня нет проблем, но надо переговорить с остальными.

– Прекрасно, дай мне знать до завтрашнего дня, если ответ будет положительный.

– Договорились. До встречи.

– Пока.

На следующий день Иван Савельевич позвонил и сообщил, что все улажено. Они назначили встречу в японском ресторане Raw , у которого как раз сейчас и был припаркован «Ягуар».

Любимов распахнул дверь ресторана и вошел внутрь. Сразу окутала мелодичная японская музыка. Можно было уловить очень легкий аромат соевого соуса вперемешку с имбирем. Взгляд притягивал огромных размеров аквариум. В нем плавали экзотические рыбы самых разных цветов. Внимание привлекла большая рыбина с длинным вытянутым туловищем, как у змеи. Она неторопливо плыла в толще воды и вдруг застыла на месте. Казалось, она смотрит одним глазом (другой был не виден) на вошедшего в ресторан Максима. Он сделал шаг к аквариуму и посмотрел в блестящий глаз рыбы.

– Господин Любимов, вас, как всегда, интересует наша Берзек, – послышался за спиной голос метрдотеля. – Каждый раз, когда вы бываете у нас, любуетесь ею.

Максим обернулся.

– Добрый день, – поприветствовал он его метрдотеля. – Ею?..

– Да, именно. Это самка… Скажем так – девушка. И в самом расцвете сил, – метрдотель дружески подмигнул. – Хе-хе… гм… Ваши друзья недавно прибыли, они вас ожидают, прошу вас.

В зале ресторана было несколько столов, но его изюминкой считались кабинки в японском стиле с раздвигающимися в стороны дверями-ширмами шоджи . Были здесь и традиционные комнаты, отделенные от общего зала фусума – непрозрачными перегородками разукрашенными узорами; при входе в комнаты, где можно было сидеть на полу на мягких подушках, полагалось снимать обувь. Экзотика, конечно, но сегодня Любимов ограничился тем, что заказал кабинку с обычным столом, за которым можно было сидеть в обуви. По пути к кабинке он поймал несколько улыбок от дружелюбных официанток-азиаток, одетых в традиционном стиле гейш.

Иван Савельевич привстал и, пожав ему руку, радостно затараторил:

– Любимов, дружище, добро пожаловать! Как дела? Как жизнь? Давненько же мы не обедали вместе! Рад тебя видеть!

– Приветствую тебя, Иван! Все в порядке! Как у тебя дела? Рад тебя видеть тоже. Кстати, прости… вернее… – Максим посмотрел на гостей, сидящих за столом. – Вернее, простите за опоздание. Были дела, да и пробки на дороге нарисовались некстати.

– Да ладно, не бери в голову. Мы и сами пришли буквально пять минут назад. Нет проблем… Кстати, я тебя не представляю, вы ведь познакомились у меня на приеме. Пожалуй, ты не знаком только с господином Мандельштамом. Господин Мандельштам является представителем Credit Suisse . И он особенно вовлечен в валютную игру на бирже, если ты понимаешь, о чем я, – улыбнулся Сергеев.

– О да, игра с фортуной, – важно кивнул Жак Мерсьер.

– Нет, скорее игра со статистикой и чисто технический анализ, – весело ответил Мандельштам.

– Главное, что игра. А какая – неважно, – добавил Любимов, сверкая белозубой улыбкой и усаживаясь за стол.

Расположившись удобнее, он поприветствовал присутствующих, быстро оглядывая каждого. Датчане, как и Мандельштам, были мужчинами в возрасте, с седыми висками и почти одинаковыми залысинами. Жак Мерсьер – помоложе, лет под сорок, типичный француз с вытянутым подбородком, спортивный, подтянутый, в белой рубашке без галстука. В длинных пальцах он держал мундштук из слоновой кости, в котором дымилась тонкая сигара. Нагловатый, как показалось Любимову. Он перевел взгляд на подругу Мерсьера Елизавету Цветкову, она в этот момент что-то говорила Мерсьеру по-французски.