Николай Сагайдак - Мракобесие

Снесли да и снесли. Тогда было жалко, но я смирился. Но сейчас стал вопрос в том, что несколько часов назад я находился в доме, который снесли около восьми лет назад. Я встретился в нём со своей матерью и даже разговаривал с ней. Как такое могло быть? Сон? Но как тогда я оказался здесь в деревне Урожайная? Как я преодолел сорок километров и даже не могу вспомнить этого?

«Нужно ехать домой», – подумал я.

Всё моё детство и юные годы прошли в Урожайной, но спустя столько времени после моего переезда, здесь не осталось никого, кого бы я хорошо знал и кто бы мог помочь мне. Все мои друзья уже давным-давно разъехались по крупным городам, где было в достатке работы, а уровень жизни был существенно выше. Поэтому, в отсутствии собственного транспорта, я должен был придумать способ как же мне добраться до города.

Я знал лишь два способа попасть из Урожайной в Зализняк. Один из них мне никак не мог подойти, так как автобус из деревни в город ходил лишь раз в сутки и то рано утром. Ждать следующего рейса аж до утра я не собирался. Проводить ещё одну ночь в столь жутком и странном месте не было никакого желания. Да и ночевать по сути негде. Поэтому, я решил отправиться на междугороднюю трассу и попытаться поймать там попутку.

Чтобы попасть на эту трассу, мне нужно пройти пешком около десяти минут через центральную улицу деревни. Как только я покинул пустырь, где раньше стоял родительский дом, и вышел на ту самую центральную улицу, то почувствовал резкое облегчение. С моей души, словно камень упал, в моей голове было осознание того, что я скоро попаду домой и смогу во всём детально разобраться.

Пройдя приблизительно половину пути, я уже успел встретить нескольких человек, которые жили в деревне. Казалось, что всё было буднично и обыкновенно для этой деревни. Так же буднично, как это было десять или двадцать лет назад, когда я всё ещё жил здесь. Кто-то наблюдал за стадом пасущихся гусей, дабы те не разбежались по посёлку, кто-то возвращался с фермы, после короткой смены, а кто-то просто шатался по улицам уже в полупьяном состоянии. Всё это было вполне обычным для Урожайной.

Я шёл прямо по проезжей части, там, где ездили немногочисленные автомобили в нашем селе. Я шёл без опаски, ведь машин в деревне и правда было очень мало, тем не менее, задумавшись о том, что со мной происходило несколько часов назад, я вовсе не услышал приближающийся старенький «Москвич» 60-х годов выпуска. Ещё более старший водитель за рулём «Москвича» громко просигналил мне и что-то крикнул из окна автомобиля. Я встрепенулся от неожиданности, оглянулся назад и отошёл в сторону, дабы пропустить внезапно появившегося автомобилиста. После того, как «Москвич» проехал я продолжил шагать по деревне в направлении трассы.

«Стоп!» – резко «включилось» моё сознание, – «Что это было?»

Мне показалось, что оборачиваясь на сигнал «Москвича», я что-то увидел сзади, кроме того, ради чего я оборачивался. И этого «что-то» там быть не должно было. Я остановился и медленно всем телом повернулся в обратную сторону.

– Да что же это происходит! – заорал я диким воплем прямо на улице посреди деревни, – Как же мне избавиться от этого?!

Обернувшись назад, я увидел всё тот же родительский дом, который стоял так же, как и десятилетие тому назад, а у дороги, правда, уже далеко от меня, стояла моя мать и смотрела мне вслед. Точно так же смотрела, как и тогда, когда я впервые покидал родной дом и отправлялся жить на новое место в Зализняк. Я был настолько напуган этим видением, что даже и не заметил своего крика, а на глазах у меня появились слёзы.

– Чего разорался, придурошный! – вдруг вскрикнула бабка, которая сидела на лавочке у своего палисадника и приглядывала за небольшой стайкой гусей, пасущихся около неё, – Сейчас гуси из-за тебя, дуремар, разбегутся!

– А Вы разве не видите? – уже гораздо тише, но всё ещё со слезами на глазах говорил я с бабкой, повернувшись к ней лицом, – Вон там!

Я показал ей пальцем в сторону дома, но не отводил от самой бабки взгляд. Мне казалось, что она, прожившая в этой деревне всю свою жизнь, должна заметить один лишний дом в родном селе и внезапно воскресшую соседку. Бабка посмотрела в сторону, куда я показывал и снова повернулась ко мне. Её взгляд на меня стал таким, словно перед ней стоял пациент, сбежавший из дурдома. В этот момент я снова повернулся в сторону, где был дом, но уже ничего не увидел. На том месте снова был пустырь.