Следы на Снегу - Легенда

– Я должен дождаться, понимаешь? Показать ему, что буду ждать его до последнего. Если я уйду, это будет выглядеть как предательство. Представь его разочарование, когда он после долгих колебаний решится выглянуть из своего логова, а меня нет. Единственного человека, на которого он рассчитывал.

– Но ты ведь не можешь стоять там целый день! – вполне резонно возражает сестренка, но я упрямо гну свою линию:

– Не хочу пропустить его знак. Я боюсь его пропустить. Вдруг отвернусь, отвлекусь, зайду в дом на несколько минут погреться, и именно в этот момент он и появится? Нет, не могу, – я даже качаю головой для пущей убедительности, хотя Лиана меня не видит.

– Ты ведь понимаешь, что знака может и не быть, – совсем тихо, почти шепотом, произносит она.

– Он будет! Он всегда появлялся в этот день!

– Потому что его тоже давно нет…

– Нет! – я не осознаю, что почти кричу.

– Эти знаки, этот остров, все говорит о том, что он ушел еще тогда, десять лет назад…

– Я не верю в это!

– Ты убедил себя в том, что он еще жив…

Мне хочется отшвырнуть телефон, лишь бы не слышать этих слов. Внутри нарастают горечь и обида – я снова один, один в своей слепой вере, в своей отчаянной надежде.

– Ты не можешь так говорить! Ты ведь тоже ждешь его возвращения!

– Да, жду! Но знаю, что этого не будет. А ты продолжаешь жить иллюзиями! Хватит уже обманываться! И обманывать других! – Лиана уже не сдерживается и начинает рыдать, – Посмотри на своего сына, приглядись к нему, это же он! Он уже рядом с тобой, чего ты еще хочешь!

– Ты не понимаешь, – я решительно прерываю разговор. Подумав немного, отключаю телефон, потому что сестренка в своей настойчивости будет снова и снова набирать мой номер. Она такая же упрямая, как брат.

Пока мы кричали друг на друга, сгустились сумерки. Я почти не различаю, что происходит на другом берегу. Вижу лишь сплошную стену леса. Лиственницы тянутся к стремительно темнеющему небу, одна за другой зажигаются первые звезды. Я ежусь от холода, нерешительно топчусь на месте – вряд ли удастся что-то разглядеть в таких условиях. Лиана права, больно это признавать. Я медленно бреду в сторону дома. В окне едва виднеется слабый синеватый свет от монитора – сын снова торчит за ноутбуком. В этом он пошел в другого дядю – в Марка. Тот тоже часами стучит по клавиатуре. У них много общего – свои интересы, свой жаргон, которого я не понимаю, свой юмор. Кажется, я единственный, кто не может по-настоящему сблизиться с сыном. Я люблю его, забочусь о нем, готов на все ради его счастья, но он порой относится ко мне как к старому зануде, с легким превосходством и снисходительностью. Покорно выслушает мои нравоучения и поступит по-своему. Иногда кажется, что мы оба старательно исполняем навязанные кем-то роли – строгого отца и непослушного сына. Вроде бы никто не оценивает нашу игру, но мы все равно пытаемся следовать сценарию. Я вижу, куда нас это может привести, но не в силах свернуть с проторенной дорожки. Пройдет всего несколько лет, сын подрастет, и наше противостояние усугубится.

Видел бы сейчас меня брат! Он всегда считал, что я стану образцовым отцом. Но когда появляется собственный ребенок, ты вдруг оказываешься беспомощным. Все твои мудрость, терпение и заботливость странным образом преображаются во что-то совсем другое – ты становишься тревожным, нервным, дерганым.

Я тянусь к двери, но решаю напоследок обернуться – и вдруг замечаю на светлом пространстве озера тень. С такого расстояния не понять, кто именно там стоит, человек или животное. Первый порыв – кинуться туда, на лед, через сугробы, утопая по пояс в снегу. С трудом подавляю это желание и просто смотрю. Тень словно кивает мне, разворачивается и огромным скачками уносится в сторону леса. И мне становится легче. Знак подан.

Наутро, когда рассветет, я пойду туда, на озеро; и, как во все предыдущие годы, не увижу никаких следов. И вновь буду сомневаться – а был ли знак? Не показалось ли? Ведь он всегда появляется в сумерках, и никогда – в скудном свете зимнего дня. Может, я видел лишь то, что хотел? Может, это была игра воображения? Отмахиваюсь от этих мыслей, открываю дверь и перешагиваю порог, отделяющий холод и тепло, свет и тьму, жизнь и смерть.

В печке уютно потрескивает огонь, я грею озябшие руки над плитой и жду, когда чайник закипит снова. Сын почему-то не спешит выходить из своей комнаты, хотя обычно он сразу прибегает. Я решаю заглянуть к нему, проверить, все ли в порядке. Дверь закрыта, стучусь и, не дождавшись ответа, осторожно заглядываю. Странно, что ноутбук выключен. Когда глаза привыкают к темноте, замечаю силуэт сына у окна. Он устроился прямо на столе, сидит, уткнувшись подбородком о колени.