Валерия Егорова - Последняя из рода

– Не троньте меня, или я пожалуюсь отцу! – я решила сыграть избалованную девчонку. Резко отвернувшись от противного юноши, я быстрым шагом начала пересекать двор по направлению к конюшне. Он последовал за мной, и, догнав, схватил за плечо.

– Ты пойдешь со мной в зал, принцесса, и мы объявим себя помолвленными! Сейчас же!

От такой наглости я опешила и замерла на несколько секунд. Потом, осознав всё, что происходит, я отвесила юноше такую пощечину, что тот едва удержался на ногах.

Выиграв время, я побежала со всех сил к конюшням и постучалась в дом к конюху:

– Андрес! Андрес, дорогой! Открой скорее дверь!

Дверь открылась, и на пороге возник мой хороший знакомый и добрый друг – пожилой, но крепкий мужчина с проседью в каштановых волосах и бороде, в льняной рубахе с кушаком:

– Миледи? Что вы хотите в столь поздний час? Разве вы не должны быть на торжественном ужине? – говорил он, пока я прошмыгнула в его дом и села на грубый дубовый табурет перед камином.

В это время принц уже добежал до дверей и встал перед конюхом:

– Ты! Немедленно пропусти меня! Я приказываю!

– Вы хоть и принц, а только двор не ваш. Я не пропущу вас к миледи, коли она не хочет, – Андрес оглянулся на меня, и я вжала голову в плечи, показывая этим, что хочу отделаться от принца.

– Я сказал – пропусти меня! – истерично закричал принц. – Иначе я за себя не ручаюсь! Принцесса моя!

Дальше Андрес слушать не стал – просто ударил принца своим кулачищем в подбородок.

Принц с поросячьим визгом пролетел пару метров и затих в смеси грязи и навоза из конюшен.

Я в порыве благодарности крепко обняла конюха.

– Спасибо, Андрес! Ты спас меня!

– Что вы, миледи! Любой бы так поступил! – он подмигнул мне.

– Андрес! Послушай! Сегодня вечером ты должен увести всех коней в самую дальнюю конюшню и надежно запереть. И сам хорошенько спрячься! – говоря это, я нервно теребила край платья.

– Но миледи, зачем? – конюх удивленно приподнял бровь.

– Пожалуйста, не спрашивай! Просто сделай, как я сказала! Прошу тебя, поверь мне! А теперь мне пора бежать в зал. – Я порывисто чмокнула конюха в колючую щеку и осторожно выглянула за дверь.

Убедившись, кто принц не в состоянии бежать за мной, я спокойно пошла обратно, придерживая подол слегка запылившегося платья.

Когда я снова вошла в зал, все в нем уже слегка захмелели от вина, и я ловила на себе еще более наглые взгляды.

– Ты все-таки вернулась! – радостно сказал отец, разведя руки в стороны – на этот раз его радость была искренней. – Скорее иди к нам, мы хотим еще послушать твоего чудесного пения! – тут он замялся. – Если ты, конечно, сама этого желаешь. Не будем ведь мы заставлять девушку делать то, что она не хочет, верно, друзья мои? – мой отец всегда становится добрым, когда выпьет.

– Нет, нет! Конечно, не будем! Это не в наших правилах! – наперебой заговорили принцы, стараясь перекричать друг друга. Какая жалкая попытка понравиться… Тьфу!

– Прошу прощения, отец, но боюсь, я не в настроении петь, – скромно улыбнувшись, произнесла я. Затем я подошла к нему как можно ближе и тихо сказала: – Отец, нам с тобой нужно поговорить. Сейчас. Идем со мной.

– Эээээм… да, дорогие друзья, надеюсь на ваше понимание, моя дочь хочет мне что-то сказать, – с радостной улыбкой залепетал он и встал из-за стола.

Оставив шумящих принцев одних в зале, мы с отцом вышли на улицу. И только там я, в ответ на удивленный взгляд, сказала ему:

– Папа, не задавай лишних вопросов. Сегодня ночью ни за что не покидай своих покоев, прошу тебя. Это вопрос жизни и смерти.

– Что? О чем ты говоришь, доченька?

"Как плохо, что он уже выпил! Так его труднее уговорить! А может, и нет", – подумала я.

– Папа, очень тебя прошу, не надо. Я тебе все объясню завтра, честно. Но сейчас просто запомни: не выходи на улицу ночью. Пообещай мне.

– Не понимаю, зачем, но ладно, я обещаю, – помедлив, произнес отец.

– Здорово! Спасибо большое, папа! – я обняла его, но он отошел на шаг.

– Доченька, нам нужно идти в зал. Принцы тебя заждались, ты должна показать им, какая ты хорошая девушка!

– Прости, папа, но боюсь, я не в настроении быть с ними, – опустив голову, сказала я. – Ты не против, если я проведу время с каждым из них завтра? – "(Если они доживут)". – Я так устала сегодня!

– Ладно, доченька. Тогда беги к себе. Я скажу гостям, что тебе нездоровится.

Полная радости от того, что у меня все получилось, я поднялась к себе в комнату. "Теперь остается надеяться на благоразумие слуг и отца" – думала я. – "Старые боги, храните их в эту ночь".