Валерий Туманов - Блаженство кротких

Ерохин отвлёкся – его сознание витало в поисковиках, которыми хвалился Степанченко – ведомственные, профессиональные, с искусственным интеллектом. В эту минуту они сравнивали лица паспортной фототеки с фэйсом вчерашнего «рабочего». А может уже нашли?

– …миоглобинурия… – это новое, но уже знакомое слово, вытянуло Ерохина из раздумий.

– В двух заключениях, причиной смерти значилась маршевая миоглобинурия. Данный симптом развивается после сильнейшего физического переутомления, например, вследствие длительного изнуряющего бега. Здоровому человеку для этого надо пробежать десятки километров без остановки. В одном из дел пытались подтянуть версию о стае собак, однако версия рассыпалась – собак не обнаружили. Также, по данным камер наблюдения, на улицах не обнаружили и бегуна. Кроме того, одежда и обувь покойных не предполагала возможности длительного бега. Тем более, что один был найден с увесистым портфелем.

– Портфель нам передали? – прервал её полковник.

– Передали, – выпалил Ерохин, – Строительные сметы. По ним всё отработано.

Можайский понимающе кивнул, – Тамара, извини, что перебил.

– Так вот, – продолжила Мурцева, – Миоглобинурия, что из всех диагнозов оставалась для нас загадкой, может занять место в общем ряду. Поскольку, кроме физического переутомления, её может вызвать запредельный уровень адреналина в организме. А также, адреналиновым всплеском могут быть спровоцированы и другие диагнозы из нашего списка: острая сердечная недостаточность, обширный инфаркт, аритмия с фибрилляцией желудочков, и даже инсульт.

Мурцева сделала многозначительную паузу.

– И что? – спросил Полежаев. – Им всем вкололи адреналин?

– Нет, нет, – замотала головой Тамара, – Следов инъекций не обнаружено. Тем более, что ввести надо в кровь. …Выброс адреналина был спровоцирован.

Она снова замолкла, перехватив вопросительный взгляд Ерохина, и продолжила оправдывающимся голосом, – То, что я скажу, может показаться неправдоподобным, но пиковый выброс адреналина в смертельных концентрациях мог быть спровоцирован испугом. Очень сильным испугом. Они могли умереть от страха. Вернее – от ужаса.

Все напряжённо молчали. Пока Байкалов не прервал тишину:

– И чем же их так напугали? Тамара?

– Этого я не знаю, – она развела ладони и виновато вздохнула, – Но я перерыла массу источников. Случаи смертей от испуга у здоровых людей фиксируются крайне редко, но всё же бывают. И диагнозы совпадают с нашими.

Этот доклад, сшивший нитью все посмертные диагнозы, не породил новых версий. Скорее стал новой загадкой.

Ошалевшие сотрудники расползались по кабинетам. А Ерохин спешил к Степанченко.

– Получилось. Нашёлся, – взволнованно выкрикнул тот, едва завидев Ерохина, – Климов Сергей Андреевич. Тысяча девятьсот девяностого года рождения.

– Ну ты молодец… – вкрадчиво прошептал Ерохин, склоняясь к экрану, где на фото шестнадцатилетней давности красовалось молодое лицо военнослужащего срочной службы.

– Он как-то странно пробился, – начал Степанченко с нотками удивления и непонимания, – Только по военкоматской базе. А паспортная ничего не дала.

Поразмыслив, в паспортную базу завели учётные данные военкомата. И результат шокировал – паспортная выдала совершенно другое лицо.

Благодаря расторопности и служебным связям Степанченко быстро выяснилось, что в паспортной базе фотография была подменена, но в её архивной копии нашли настоящее фото Климова. А в паспортной службе был дан ход служебному расследованию.

По Климову отправили массу запросов: по месту рождения в Ханты-Мансийск, по месту службы, учебы, поиск мест работы, запросы по бывшей супруге, с которой они уже десять лет в разводе, а также поиск иных данных.

Поскольку, по адресу регистрации Климов не появлялся вторую неделю, к концу дня он был объявлен в федеральный розыск.

Лайнер национального агентства безопасности авиаперевозок дремал на запасной площадке аэропорта Пулково.

В ночь с пятницы на субботу, двое дежурных сотрудников – шустрый весельчак Стас, и его хмурый, вечно недовольный жизнью напарник, разгружали служебный автомобиль, прибывший с места катастрофы. Из притормозившей сзади автоцистерны к ним выпрыгнул человек в служебной куртке.

Стас был в автомобиле, и уже подготовил очередной контейнер с обломками электронных устройств. Сидя у открытой двери, он поджидал из самолёта напарника и с интересом рассматривал отделанный черепашьим панцирем телефон, что вопреки законам физики остался почти невредимым, в отличие от его владельца, чьи останки были разложены на нескольких цинковых столах районного морга.