Олег Верещагин - Легенда о Ведьминой деревне

В селе Ивану нечем было развлечь сына, поэтому он решил, что рыбалка – это наилучшее времяпровождение. Приехав в свое излюбленное место, он попытался научить Данилу обращаться с удочкой, объяснить ему, как цеплять на крючок наживку. Но пацану это было совершенно не интересно. Он предпочитал гоняться за бабочками, отыскивать в траве насекомых и просто бегать по траве – все-таки в городе не было такой природы, и мальчонка просто казался выпущенным на волю волчонком после долгого заточения в клетке. Иван плюнул на обучение сына рыбацким премудростям, и хотел было окунуться с головой в свою страсть, но была одна проблема – солнце начало палить нещадно – наступало лето. А на этом берегу укрыться в тени не представляло возможным – деревья росли слишком далеко от воды, и он не хотел отпускать сына от себя не более чем в зоне видимости. Поэтому, после непродолжительного раздумья, он решил переправиться на другой берег через шаткий деревянный мост, туда, где деревья ветвями склонялись к самой воде, где была спасительная прохлада. Иван просто боялся, что Данила заработает солнечный удар, и вот тогда Светлана уж точно никогда больше не доверит ему сына.

Шаг за шагом, он осторожно продвигался по мостику и с удивлением обнаружил, что несмотря на свою видимую шаткость и неустойчивость, тот оказался довольно крепким. Уже спустя десять минут они с сыном расположились на другом берегу со всеми своими вещами. Только машину Иван не стал перегонять, побоявшись, что для моста эту будет слишком серьёзным испытанием. Сына он перенес по мосту на руках – все-таки это самое драгоценное, что у него было. И, несмотря на то, что мост был уже проверен на прочность, выпускать Данилу из рук он не собирался – внизу шумел бурлящий поток горной реки. Сидя на руках у отца, малец заострил внимание на чем-то, смотря вдаль.

– Папа, а что там? – Он указал рукой в сторону от моста.

Иван и сам заметил какие-то строения вдали, даже дорога еще не полностью заросла от моста, видимо ведущая к этому месту. В памяти всплыло воспоминание о том, что местные рассказывали о деревне, которая когда-то находилась здесь, но была покинута жителями, ну конечно, из-за нечистой силы, обитавшей в этих местах. Вздохнув и покачав головой, Иван опустил сына уже на землю и сказал ему что-то о развалинах, думая о том, как обрастают легендами старые поселения.

– А мы пойдем туда? – Данила явно уже вообразил себя исследователем и первопроходцем. Но Иван приехал сюда для другой цели и идти, судя по виднеющимся вдали полуразваленным крышам старых домов, километр-два по такому пеклу у него не было никакого желания.

– Нет, сынок, мы туда не пойдем. Это просто развалины. Там бабайка живет,– на всякий случай решил припугнуть он сына, если тот вдруг запросится туда снова.

– Бабаек не бывает,– взрослым тоном произнес он, смотря отцу прямо в глаза,– Дядя Толя сказал, что это все сказки…

– Дядя Толя придурок,– зло выругался Иван, и тут же укорил себя за несдержанность. И не потому, что чувствовал себя виноватым за то, что принижал авторитет жениха Светланы, а потому, что Данила может потом ляпнуть это при матери, и та – все упирается в одно – не даст ему сына. – Прости,– сказал он, – Дядя Толя не придурок,– «Он просто идиот и проклятый сукин сын» – сказал он про себя,– он… он просто…– ничего не приходило в голову, и Иван решил переключить внимание сына на что-то другое, чтобы не заканчивать фразу.

В этот момент в воду блеснула форель, и он стал показывать Даниле рыбину в ее среде обитания, но мальчику эта рыбалка надоела уже в первые пять минут, и он просто бросился в небольшой лесок.

– Далеко не уходи, чтобы я тебя видел,– закричал Иван сыну вслед.

– Хорошо, папа,– крикнул тот в ответ, скрываясь за кустами и выныривая уже из-за деревьев в паре метров.

На этой стороне реки оказалось намного лучше, чем на том берегу. Теперь он стоял в прохладе, под тенистым деревом, и мог не бояться, что солнце причинит вред его сыну.

Вытащив шестую рыбину за сегодняшний день, он вновь закинул удочку и посмотрел на часы. Приближалось время обеда, и он стал думать, чем ему накормить сына. Привередливый Данила ел только сосиски с макаронами. Но ни того, ни другого у него сейчас не было. Зато были консервы с килькой в томатном соусе и отварная картофель. Думая о том, как заставить пацана утолить голод тем, что есть, он решил, что набегавшись и потратив кучу калорий, тот накинется даже на очистки из-под той самой картошки. Ухмыльнувшись, он хотел было вернуться в к своему любимому занятию. Но тут что-то привлекло его внимание. Нет, даже не так. Его внимание привлекло отсутствие чего-то. Только сейчас он понял, что давно уже не слышит ни смеха Данилы, ни того звука, которым он изображал работающий пропеллер самолета, бегая по роще между деревьями расставив руки и изображая крылатую машину. Не было слышно даже пения птиц, ни цокота сверчков, ни жужжания прочих насекомых, которые до этого роем вились вокруг него. Ивану даже стало казаться, что река тоже убавила громкость своего рокота.