Катрин Мелье - Мы с тобой одной крови. Роман с элементами мистики

– Глаша, внуча… ты где, пора обедать! – послышался голос любимого дедушки.

Задвинув сундук на его старое место, я рванула прочь из этой жуткой комнаты.

Тогда я подумала, что баба Гала самая настоящая ведьма, вообще-то были все признаки! Согласитесь…

Первое: Непонятные письмена, с загадочными заклинаниями на неизвестном языке.

Второе: Бородавки на лице.

Третье: Лысина.

Четвертое: Она была уж слишком отвратительной и вредной старушонкой!

И пятое: Книга мёртвых. Все люди на фотографиях, 100% её жертвы.

Спустя много лет, мне конечно рассказали всё об этой книге, о тех людях и конечно о двух несчастных девочках! Это были родные сестры близняшки, которые во время голода сильно заболели, одна умерла раньше, над ней то, как раз и стояла, склонившись не утешная мать, которая от горя умерла спустя несколько месяцев! А после матери, умерла и вторая девочка (дочка), которую провожали в последний путь уже дальние родственники! Раньше было принято фотографировать умерших! И в каждой семье была своя книга мертвых, в тот день я обнаружила нашу. Не знаю зачем их фотографировали, сидящими на стульях. Но родные просто верили, если сделать это последнее фото, то душа навсегда останется в семье и будет оберегать всех родных вечно!

Наша старушка вернулась, она ни как не могла погостить где-то подольше! Потому, что весь дом развалится без её чутких указаний, и никто так не проследит за тем, чтобы правнуки вовремя легли спать. До сих пор в голове, звучит её старый говор.

– А НУКА НА ГАРЬЩЁК И СПАТЬ!!!

– Не на ГАРЬЩЁК, а на горшок! Не кастрУля, а кастрюля! Не КЕПЧУК, а кетчуп! – поправляла её я.

Было так страшно, что вдруг, когда мы все постареем, то сразу начнем разговаривать, на этом странном, старческом языке. Вдруг это, как вирус или зараза, поражает всех стариков! Но слава Богу, этого не случилось!

У прабабушки были и ещё важные занятия, например, пасти гусят, или маленьких цыплят. По сути, это было одно удовольствие, она сидела или на терраске, или в беседке, попивая чай с трав и читала газеты. Изредка поглядывая на загон где бегали маленькие желтые комочки, вот и весь её труд. Смехом не смехом, а по факту она работала пугалом для ворон, или сторожем для цып, но важничала будто решает мировые проблемы, а не сидит весь день, на пятой точке, уплетая сладости.

Интересно то, что она регулярно забывала свои очки для чтения! А их у неё было трое, или четверо! Одни чтобы читать, другие чтобы смотреть, третьи чтобы всегда ходить и четвертые Бог знает для чего!!! Может для того чтобы лучше подглядывать, за всеми… не знаю! Где она их забывала, бабуська тоже не помнила, а искать приходилось мне. Прабабушка, ссылаясь на больные ноги, всегда заставляла быть сыщиком и бесконечно искать её пропажу. Так что я стала регулярно бывать в её комнате! И получать взбучки, я стала тоже регулярно! Сама пошлёт меня за очками, а какие нести и где точно они лежат, понятия не имеет, и я кстати, тоже! Ну и неудивительно, я была слишком мала, что бы разбираться в том где старый человек мог забыть свои окуляры.

– ВЕРХОГЛЯДКА!!! – кричала она.

А что такое, эта верхоглядка не понятно, но жутко обидно. Я убегала и ябедничала, маминой маме (моей бабушке Наде).

– Бабуль она опять обзывается, скажи ей! Вот сама потеряла свои очки, а меня верхоглядкой какой-то называет! – ревела я, уткнувшись в любимую защитницу, от которой всегда пахло пирожками, беляшами, и всем, что я так люблю!

– Ты не должна обижаться на прабабушку Глаш, она старая, к тому же, это не обидное слово! Верхоглядка-это человек, который глядит поверху! Не обидно же? Я сейчас сама пойду и принесу её очки, а ты покушай пирожок с капустой, вот держи, тёплый ещё! Кушай синичка моя.

Она поцеловала меня в лоб, и в щёку, и в волосы, и шла в дом. Баба Надя называла меня синичкой, потому, что всё детство я болела, была сильно худенькая, кожа была бледная и какая-то прозрачная, а на маленьком личике были видны все вены, от этого оно казалось синего, или серого оттенка! Наверно потому и синичка, а брата бабуля называла воробушек!

За то время, что мы жили в деревне, у нашего воробушка отросла, густая, белая шевелюра! Он стал похож на маленького принца, наверно из золушки. Волосы выросли почти до плеч, совсем выгорев от летнего солнца, они были снежно-белыми. Не светлыми, не блондинистыми, нет, они были прямо, как молоко. Странное сочетание темная, загорелая, почти шоколадная кожа, которая была точь-в-точь как у деда, белые волосы, и зелёные глаза. Он заметно подрос, на бабушкиных то харчах и вытянулся! Сколько мы жили там я вообще не знаю, но сейчас понятно, что долго.