Виктор Зорин - Русские несказки

– Мама! – перебил её Иван. – Не начинай! Мы же договорились.

– Хорошо. Но эту дурацкую куклу давно нужно выкинуть!

– Я не стану отбирать у девочки последнее воспоминание о матери, – тихо ответил муж.

– И напрасно. Ты не хочешь верить, но девочка безнадёжна. Как и её сумасшедшая мать. Твоя жена скоро всё сама поймёт.

Чашки на подносе предательски звякнули. Разговор прервался, и таиться за дверью больше не имело смысла. Я вошла, стараясь сохранять невозмутимый и приветливый вид. Пространство гостиной было наэлектризовано до такой степени, что от малейшей неловкости могли полететь искры. Но Ядвигу Карловну явно распирало от желания высказаться.

– Ты даже не представляешь, что мне пришлось вытерпеть за неделю твоего отсутствия, – ядовито произнесла она, сверкая стёклами очков.

Муж мрачно изучал рисунок на ковре и молчал. Странно было видеть такого сильного и делового человека настолько беспомощным.

– Послушайте, – сказала я. – Василиса явно нуждается в помощи. Вы показывали девочку специалистам? Я могу этим заняться, когда закончим с переездом.

Ядвига Карловна презрительно двинула плечом.

– Я давно говорила тебе, Ваня, каким именно специалистам её нужно показать. Но ты никогда меня не слушаешь.

– Девочке просто нужна женская забота и ласка, – наконец сказал Иван. – Она привыкнет, и всё наладится.

– Хорошо, хорошо! Я не лезу в дела твоей семьи, – Ядвига Карловна шумно поднялась с кресла и направилась к выходу.

– Вы не останетесь с нами поужинать? – спросила я скорее машинально, чем из вежливости.

– Благодарю покорно. Но я, знаете ли, следую принципу: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу, – обезоруживающе улыбнулась свекровь.

***

Первый блин вышел комом, но жизнь пошла своим чередом. Свекровь нас не беспокоила. Иван до позднего вечера пропадал на работе и приходил, когда я уже выключала свет в детской. Всё моё время занимали многочисленные хлопоты, связанные с переездом и обустройством на новом месте. К тому же через неделю я обнаружила, что беременна. Иван обрадовался долгожданной новости и даже взял отгул, чтобы свозить нас с девочками в парк развлечений. Поэтому Василисины странности отошли на задний план до более спокойных времён.

«Я подумаю об этом завтра», – засыпая без задних ног, говорила я себе, как героиня любимого романа. Правда, спалось на новом месте беспокойно. Будто подушку каждую ночь набивали морскими ежами, а на грудь клали тяжелый камень.

Мысль об изменении интерьера квартиры пришла в первый же день переезда. Слишком много я замечала следов присутствия другой женщины, Василисиной матери. Подборка книг, которые никогда не прочитал бы мужчина. Папоротники в горшках, лоскутные коврики в прихожей, вышитые крестиком льняные салфетки в гостиной, берестяные узорчатые баночки для специй на кухне и прочие мелочи, вплоть до следов от фоторамок на обоях в спальне. Я не ревновала, нет. Какой смысл ревновать к умершей. Просто хотела обустроить семейное гнездо по своему вкусу. Иван не возражал против моих грандиозных планов.

– А что в той маленькой кладовке рядом с ванной? – поинтересовалась я у него как-то за ужином. – Я не смогла найти ключ.

– Всякий хлам, который нужно выкинуть, – отозвался он с деланной небрежностью, но встретившись со мной взглядом, виновато добавил:

– Там Катины вещи. Я не смог выбросить. А ключ потерялся…

«Отложим до лучших времён, – подумала я. – И так есть чем заняться».

А потом ко мне пришёл бывший муж.

***

Он никогда не снился мне раньше. Теперь же он стоял на краю своей могилы и выглядел таким, каким я видела его в последний раз. Но его взгляд! Подёрнутые белёсой плёнкой мёртвые глаза смотрели, не мигая, и, казалось, видели самые чёрные дыры в моей душе.

– Ты предала меня, – сказал он бесстрастно.

– Ты бросил нас и уехал! – крикнула я, задыхаясь от слёз и ужаса.

– Ты умрёшь, – пообещал он. – Ты пожалеешь.

Он потянулся ко мне, но вдруг словно кто-то толкнул его в спину, и он полетел в могильную тьму. Я завопила от ужаса… и проснулась.

***

Будильник на прикроватной тумбочке истерично вызванивал половину седьмого. Иван рывком вскочил с кровати и принялся поспешно собираться на работу. Вещи не слушались, и его губы безмолвно шептали ругательства.

– Ты плохо выглядишь. Не выспался?

– Дурной сон, – буркнул он.

Обычно по утрам он вёл себя приветливее, но сейчас смотрел в зеркало с таким мрачным видом, что я не рискнула лезть с расспросами. В коридоре он помедлил у вешалки, долгим взглядом изучая своё портмоне. Но, заметив меня на пороге спальни, смутился, сделал вид, что нашёл что-то важное, и вышел, хлопнув дверью. Мог бы и не притворяться. Я знала: в одном из отделений до сих пор хранилось маленькое фото его первой жены. И, кажется, догадалась, что именно ему приснилось.