Алексей Чумаков - 47

– Проходите, – растерянно произнес я.

– О нет, что вы… – она смущенно улыбнулась и кокетливо опустила глаза. – Очень вам признательна, но не могу. У меня сегодня гость и совсем нет времени – очень много дел. Такой день! – она игриво поправила свою шевелюру. – Я, собственно, принесла вашу мясорубку и испекла пирожков в честь такого события! Вот, решила поделиться и с вами.

Она протянула мне небольшой сверток бумаги, пропитанный маслом.

– Ой, ну зачем же? – воскликнул я.

– Возьмите, возьмите, это вам! – она сияла.

Я взял сверток и до блеска вычищенную мясорубку, еще раз поблагодарив соседку. Она тут же попрощалась и удивительно легко вспорхнула по лестнице.

Я закрыл за ней дверь и прошел на кухню. Давно моя мясорубка так не блестела! Открыв первый попавшийся шкафчик, затолкал ее поглубже.

Пирожки выглядели очень аппетитно – жирные, но с прожаренной корочкой, именно так, как я люблю! Их аромат моментально наполнил квартиру уютом, и под чавканье и довольное сопение я вновь погрузился в информационный мир телевидения.

Чай с лимоном, удобное кресло и начавшееся ток-шоу напомнили мне о воскресном настроении. Стало очень тепло глубоко внутри.

Давно мне не было так комфортно. Казалось бы, всего лишь пирожки – ан нет, мне давно никто не пек… Насколько мы невнимательны к таким повседневным мелочам! Осенний вечер, дождь и пронизывающий ветер, уставший человек приходит домой, где его ждут… Вы только вдумайтесь: человек пришел домой! Его встречают несколько пар сияющих от радости глаз, а он снимает пальто, закрывает дверь на все замки и оказывается в мире, полном любви и тепла. За окном беснуется ветер, рыдает небо, и лишь холодная луна спокойно выглядывает из-за черных туч. Она в этот миг – единственное светлое пятно в бездонном и мрачном небе. Но здесь – рай. Из кухни доносится пьянящий аромат уже почти готового пирога, такой, что можно захлебнуться собственной слюной. Долгожданный ужин. Все в сборе. Все рядом.

Как давно мы радовались таким минутам? Почему мы разучились ценить эти мгновения подлинного счастья? Зачем это превратилось для нас в обыденность и банальность? Как жаль… Зато сейчас я, как мальчик, обрадовался четырем остывшим пирожкам.

Что имеем, не храним, потерявши – плачем.

18:20

Надо как-нибудь отблагодарить соседку. Но как и чем? Немного поразмыслив, решил подарить ей мясорубку. Все равно лежит без пользы.

Я вытащил из ящика подарок, завязал на талии домашний халат и вышел на лестничную площадку.

Старушка жила прямо надо мной. Поднявшись наверх, я увидел старую, обшарпанную дверь с проржавевшими металлическими цифрами «47». По всей видимости, она была ровесницей хозяйки: криво прибитые цифры почти слились с фоном, образуя тандем грязно-коричневого дерева и потускневшего металла.

Вся нижняя часть была расцарапана кошками, которых старушка периодически выпускала на прогулку. Подойдя ближе, хотел было позвонить, но дверь оказалась открытой. Я постучался, придерживая ручку, немного подождал и заглянул в коридор. В квартире не горел свет, и мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Несколько секунд спустя я робко шагнул на порог, машинально прикрыв за собой дверь. Раздавшийся при этом скрип эхом пронесся по пустому подъезду.

– Простите, это ваш сосед. Кхм-кхм… Буквально на минутку, – с этими словами я медленно прошел по коридору к приоткрытой двери в гостиную. – Я тут подумал и решил… – толкнув дверь, заглянул в зал. – Все равно не пользуюсь мясорубкой, может, вам она пригодится?

В гостиной никого не было. В центре комнаты стоял круглый стол, накрытый светлой целлофановой скатертью, и два стула. На столе – ваза с пирожками и две пустые тарелки с приборами. На краю лежала короткая, чуть увядшая роза. Стены были оклеены засаленными, местами ободранными обоями. Всюду валялись вещи и лоскуты выцветших занавесок, словно из них пытались что-то сшить. Видимо, насчет материала для платья я не ошибся.

В углу виднелась древняя швейная машинка, и пожелтевший тюль свисал с нее на пол, словно фата. Стрелки на старых часах с кукушкой остановились ровно на двенадцати, а антикварный сервант под ними был набит всяким барахлом. В квартире царили полумрак и прелый, затхлый запах. Подняв голову, я увидел, что в патроне, сиротливо свисающем с потолка, нет лампочки.

«Старушка точно не в своем уме», – подумал я и прошел на кухню.

Первое, что бросилось в глаза, – это огромная гора грязной посуды. Словно кто-то устраивал пир несколько недель назад и забыл убрать за собой. Из крана размеренно капала вода, и капли глухо били о кастрюлю с точностью метронома. Старая кухонная мебель была покрыта толстым, почерневшим слоем жира. Электрическая плита поражала способностью все еще работать, а холодильник всем своим видом умолял: «Не открывай меня». Отвратительно пахнущая кухня кишела тараканами. Эти твари не только не разбежались при виде меня, а, наоборот, выказали свое хозяйское превосходство абсолютной невозмутимостью.