Дмитрий Федосеев - Мрачная ночь

– Да.

Он глубоко вздохнул:

– Не хочу показаться бестактным, но зачем? Ведь, насколько я понял, у вас есть и другое место жительства, а, следовательно, и выбор. Есть же и другие медицинские учреждения, которые много лучше, чем в этой… станице.

Тут я не нашлась, что ответить. Я то и сама не совсем понимала, зачем сюда приехала и уж тем более, зачем пошла устраиваться на работу в учреждение, инцидент в котором разрушил всю мою жизнь. Лишь какое-то смешанное чувство интуиции и надежды толкало меня вперед. Будто это могло помочь мне забыть случившееся и, наконец, отпустить тех, кто преследует меня во снах уже долгих тринадцать лет.

Пока я копалась в себе, старик доделал, наконец, свой дивно пахнущий чай и, усевшись в своё кресло, сделал пару маленьких глотков. Он практически не обратил внимание на то, что я ему не ответила, потому что сам заметно волновался:

– Честно сказать… – тихо начал он, – Я думал, что ты погибла. В ту ночь… Как и твоя семья.

Мне стало, мягко говоря, некомфортно. Глаза защипало, сердце стало биться чаще, а вместо желудка образовался какой-то вакуум. Но я держала себя в руках.

– Как видите, нет. Едва ли призрак пришёл бы искать работу.

Но старик мою колкость пропустил мимо ушей. Его глаза стали какими-то стеклянными, а голос ещё тише. У меня возникло неловкое чувство, будто он говорит не со мной, а с кем-то ещё. С кем-то, кто был ему безмерно дорог и кого давным-давно нет в живых.

– Мне так их жаль… Очень-очень жаль, – словно молитву зашептал мужчина, взяв мои руки в свои. Мне стало совсем не по себе. Резко высвободившись, я вытерла выступившие слёзы, и сдержанно сказала:

– Давайте лучше перейдем к делу.

Старик, опомнившись, украдкой смахнул слезу и, прочистив горло, ответил:

– Простите, я не хотел расстраивать вас.

Я кивнула. Мужчина ещё раз кашлянул, сделал большой глоток чая и начал:

– Людей у нас маловато, поэтому сёстры и братья работают по графику три-один: три рабочих дня, один выходной. Зарплата тоже не очень высокая, думаю, вы уже знаете.

Я снова кивнула.

– Пациентов у нас всё меньше и меньше. Которых навещали, уже давно перевели в соседнюю районную больницу, а у кого друзья побогаче – в краевую. Тут остались только сироты, если так можно выразиться. Люди, которые никому не нужны. Да и то не на долго. Никакого секрета не раскрою, если скажу вам, что нашу больницу в скором времени планируют прикрыть. Неблагоприятный район, как вы знаете, затрудняет прибытие новых кадров. Да и у государства, как обычно, вечно ни на что нет денег.

Я задумчиво кивнула.

– Жаль, конечно, что такой медицинский гигант окажется брошенным. Раньше, в пик величия, если можно так выразиться, в больнице помещалось около полторы тысячи пациентов. Громадное число, если подумать. И это был не предел. А сейчас почти все корпуса оказались разрушенными и заброшенными, как и оба крыла главного здания. И пациентов всего тридцать два человека.

Я пожала плечами, не зная, что сказать. А увлеченный старик продолжил:

– Но больше всего жалко людей. Тех, которые живут и работают здесь. Которым больше некуда податься. Я то что, пенсия есть, как-нибудь проживу. А вот они… На что им жить? Как я уже говорил, ни для кого не секрет, что нас закрывают. Но я никому не сказал, как скоро это произойдет. Еще месяц. Максимум два… Поэтому спрошу тебя еще раз: ты точно хочешь здесь работать?

Я в который раз кивнула. Мужчина улыбнулся:

– А ты, я погляжу, не из разговорчивых. Впрочем, одному Богу известно, через что тебе пришлось пройти… Если нужно, ты можешь в любую минуту поговорить со мной или попросить помощи. Я буду только рад.

– Спасибо, – я была рада, что он не стал особо задавать лишних вопросов.

– Ну что ж, пойдемте. Устрою вам, так сказать, небольшую экскурсию и…

Его речь прервал трезвон старенького стационарного телефона.

– Прошу прощения, одну минутку, – сказал мне старик и взял трубку.

В это время в кабинет тусклыми лучами заглянуло солнце. Я подошла к окну и убедилась, что снег, пускай и мелкий перестал идти, а небо немного очистилось и сквозь поредевшие облака выглядывало светило, заливая станицу. Отражаясь от льда и снега, фотоны усиливали своё воздействие, и смотреть на эту картину становилась физически больно. Но я успела заметить, и оценить своеобразную и неповторимую красоту полузаброшенной степной деревушки.

– К сожалению, мне нужно отъехать, – перебил мои мысли главврач, каким-то отрешенным голосом, – Я вызвал сестру, она вам всё здесь покажет.