Сергей Кочнев - За гранью реальности

– Здравствуйте, молодые люди, – голос у незнакомки оказался грудной, бархатистый, в симбиозе с внешностью окончательно сводящий с ума.

И Влад совершенно не удивился, когда почувствовал, как странно сбилось и участилось его дыхание. Он посмотрел на брата. Тот лишь глупо улыбался.

– Ищите кого-то? – спросила хозяйка.

Она мягко, очень открыто и приветливо улыбнулась.

– Да, – с трудом справился с собственным голосом Влад.

"Это зачем же здесь, в такой глуши, такая красота пропадает?" – мелькнуло в его голове.

Он посмотрел в смеющиеся глаза женщины и понял, что еще немного и покраснеет как подросток.

– Нам Дарья нужна, – наконец вступил в разговор Саня.

– И зачем же я вам понадобилась?

– Дело в том, что вы звонили… Одной нашей знакомой – Светлане. Не так давно… По поводу смерти Ани..

– А-а-а, вот в чем дело, – игривая веселость мгновенно слетела с лица женщины.

Она развернулась и быстро, не оборачиваясь пошла обратно.

– В дом проходите. Там поговорим, – как-то вдруг очень сухо и строго сказала она.

В доме Дарьи было чисто, светло и по-женски уютно. Что сразу же бросалось в глаза – живые цветы были везде, где для них в комнате нашлось место. На полу, подоконниках, на столе, на специальных металлических стойках. В горшках, вазонах, в плетенных, обшитых макраме корзиночках и даже в старых разноразмерных чугунках. Цветы были необычные, причудливых форм и расцветок. Многие невероятно красочно и ароматно цвели. И все же, несмотря на такое количество цветущих растений воздух в комнате оставался свеж и приятен, без сильных раздражающих запахов.

В доме было две комнаты, небольшая кухня с русской печью и застекленная летняя веранда, где стоял симпатичный круглый столик и три стула. В большой комнате – белые занавесочки на окнах, кремового цвета, идеально отглаженная скатерть на небольшом обеденном столе. Старинный комод и на нем черная LED панель современного телевизора. В углу мягкое кресло и торшер с желтым абажуром. Слева, у стены диван. Вход во вторую комнату, скорее всего спальню, скрывал легкий белый полог. Полы во всем доме покрывали цветастые самотканые половики. Они ровными дорожками тянулись через комнаты и выходили в крошечную прихожую, разделенную высоким порогом и утепленной дверью с сенями.

Чтобы не испачкать всю эту рукодельную красоту, братьям пришлось на крыльце почистить одежду щеткой и переобуться в домашние тапочки, любезно предоставленные хозяйкой.

Дарья повесила свою куртку на крючок вешалки, оставшись в цветастой блузке с коротким рукавом и провела гостей в большую комнату. Молча указала на диван, предлагая присесть. Сама скромно опустилась на краешек кресла.

– В феврале, когда моя соседка была еще жива, к ней девчушка беременная приехала, – начала свой рассказ Дарья. – Я с ней общалась. Заходила она ко мне чайку попить… Была она очень растеряна и напугана, что и понятно – первая беременность. К тому же, одна она совсем осталась. Без мужа.

Дарья пристально посмотрела Владу в глаза, затем перевела взгляд на Саню, чуть заметно, с укором качнула головой. Саня моментально потупился.

– Тогда я Аню одной своей настоечкой попоила. Ей полегче стало. Дело в том, что я травница. Умею и люблю людей лечить. И сюда перебралась в свое время только потому, что здесь трав различных изобилие, в том числе редких, а людей, что их топчут мало. Так вот, девочку я успокоительным поить взялась, ну и специальным укрепляющим сиропчиком, что для рожениц будущих очень даже хорошее дело. Девчушка вроде оправилась немного, повеселела, – Дарья замолчала, а в ее глазах вдруг блеснули слезы. – Вот только не надолго. Все мои старания, в один не прекрасный момент полетели к чертовой матери!

Она сжала руки в кулаки. В глазах полыхнула злость.

– Старая она была, гадина, опытная. Я с ней столько лет бок о бок прожила и не чухнулась даже не разу. Старушка, как старушка – божий одуванчик. Да, я знала, что она тоже травку собирала, какими-то наговорами скотину у соседей лечила…

– Это вы о ком сейчас? – спросил Саня. – Что-то я не понял…

– О прабабке Аниной. Фекле.

Дарья сделала паузу. Затем, понизив голос, продолжила:

– Ведьмой она оказалась. Ведьмой сильной, кровью крещенной. Думаю я, что стала она Аню изводить, злобой своей черной со свету ее сживать. Может силу свою колдовскую ей, по-родственному навязывала. Мол пришло мое время, пора в могилу. Принимай, правнучка, наследство…